Бездушная - Гейл Кэрригер (2009)

— Прошу меня простить, мой пушистый попугайчик, — сказал лорд Акелдама, делая вид, что обуздывает не в меру разгулявшиеся эмоции. — Пожалуйста, не обращайте внимания на то, что я несу, как будто это бред сумасшедшего. Просто, понимаете, мне ужасно не по себе, когда в непосредственной близости от моего дома ошиваются два представителя моей же кровной линии. Как будто по спине все время бегают вверх-вниз неприятные мурашки. При вторжении на мою территорию с реальностью словно приключается что-то не то. Я могу это вынести, но мне это не нравится. Я раздражаюсь и становлюсь несколько неуравновешенным.

Лорд Акелдама положил веер. Возле его локтя тут же возник миловидный юноша с серебряным подносом, на котором лежал охлажденный кусок материи. Лорд Акелдама изящно вытер лоб.

— О, спасибо, Биффи. Это так предупредительно.

Биффи моргнул и упорхнул прочь. Видно было, что при всей его грациозности он также обладает хорошо развитой мускулатурой. Лорд Акелдама с признательностью смотрел ему вслед.

— Конечно, у меня не должно быть любимчиков, но… — он вздохнул и повернулся к мисс Таработти. — Однако нам пора перейти к более важным темам. Таким, как вы, моя восхитительная. Чему я обязан удовольствием провести этот вечер в вашем несравненном обществе?

Мисс Таработти воздержалась от прямого ответа. Вместо этого она принялась осматриваться, разглядывая интерьер дома. Прежде она никогда не заходила внутрь и сейчас была потрясена. Все здесь было невероятно стильным, особенно если брать за эталон вкусы, царившие в обществе лет сто назад. Лорд Акелдама обладал по-настоящему баснословным богатством и не стеснялся его демонстрировать. В этом доме не было ничего некачественного, ни одной фальшивки или имитации, каждая деталь интерьера была утрированно великолепной. Ковры не типичные персидские, с пастельными орнаментами, а яркие, с изображением цветов и пастухов, соблазняющих пастушек под ярко-синими небесами. А что это там, на небесах, не пушистые ли белые облака? Да, они. Сводчатый потолок передней был расписан фресками, как Сикстинская капелла, только изображенные на нем наглые мордатые херувимчики занимались всякими непотребствами. Алексия покраснела. Непотребства были представлены там в очень широком диапазоне, и она поспешно отвела взгляд, который уперся в гордо возвышавшиеся многочисленные коринфские колонны, между которыми расположились мраморные скульптуры обнаженных греческих богов (богини отсутствовали). Мисс Таработти уверенно опознала статуи как древние подлинники.

Вампир провел ее через переднюю в свой салон. Тут все оказалось выдержано в совершенно ином стиле. Алексия будто оказалась во временах, предшествующих Великой французской революции. Вся мебель была белой или позолоченной, с обивкой из парчи в кремово-золотую полоску, украшенной кистями и бахромой. Окна прятались за тяжелыми складками портьер из золотого бархата, а ворсистый ковер на полу являл взору еще одну сценку из интимной жизни пейзан. Действительность оставила на обстановке дома лорда Акелдамы лишь два отпечатка. Во-первых, комната была освещена газовыми лампами, а вычурные канделябры служили сугубо декоративным элементом. Во-вторых, современность проникла сюда в виде золотистой трубы со множеством сочленений, лежащей на каминной полке. Алексия сочла, что это какое-то произведение искусства. «Какие расходы!» — подумала она про себя.

Усевшись в похожее на трон кресло, мисс Таработти сняла шляпку и перчатки. Лорд Акелдама устроился напротив. Он достал свой разрушитель звукового резонанса, привел в действие его камертоны и положил кристалл на краешек стола.

Алексия удивились тому, что он, даже пребывая в собственном доме, полагает такие предосторожности необходимыми, но потом решила, что никто не боится подслушивания больше, чем тот, кто сам всю жизнь подслушивает других.

— Итак, — требовательно спросил лорд Акелдама, — как вам показалась моя скромная обитель?