Мы почему-то обычно воспринимаем науку как что-то отдельно от нас стоящее – не про жизнь. У неё почему-то образ скучной бабуси, реанимацией которой занимаются странные люди в лабораториях и институтах. Но это не так: наука – это способ корректировки наших ошибочных представлений о мире, жизни, себе, отношениях с другими людьми.

Поэтому, когда я говорю о метасознании, у меня и мысли нет о том, что это какая-то специфическая форма медитации, какое-то состояние мистического транса. Нет, это предельно рациональная вещь.

Есть наши «кони», чем бы они там ни были в действительности – генами, мемами, культурой, нажитыми поведенческими стереотипами, а есть возничий – то, что мы знаем о жизни не из неё самой (там, как мы знаем, лишь тени-представления хаотично движутся по стенам), а из научной реконструкции этой реальности.

Научная реконструкция реальности – это её системное моделирование на основании установленных фактов и корпуса научных закономерностей с последующим тестированием созданных моделей.

Если действия, предполагаемые нашей моделью, приводят к ожидаемому отклику той самой реальности, то мы вполне можем на эту модель полагаться, даже если она в чём-то и не идеальна.

И это мощнейший инструмент в руках нашего условного «возничего», который способен на самом деле играть на стороне белого коня. Да и что уж там – помогать чёрному в осуществлении его физиологических мечт!

Конечно, «возничий» – это никакая не «самость», не так любимое нами «я», а просто набор нейронных связей, которые способны соотнести наши желания и пережитый опыт с нашими знаниями. Вопрос, соответственно, в том, какими знаниями вы располагаете.

Если необходимые научные знания у вас есть, если они органично встраиваются в ваши модели реальности, с толком усложняют их, и тогда в них же, в этих моделях, естественным образом обнаруживаются маршруты. По сути, это уже решения – то, каким образом мы можем достичь удовлетворения наших потребностей или на худой конец обеспечить их разумную корректировку.

Интегрированное в наши представления о мире научное знание – освоенное, осмысленное, отработанное нами в практике – отрицает саму необходимость какой-то «силы воли». Как объяснял ещё Лев Семёнович Выготский: пока в вашей голове не вызрело ещё решение, вы – сколько ни тужьтесь – не сможете заставить себя что-то сделать; однако же как только решение будет принято, ваши действия не потребуют никакого дополнительного «волевого усилия».

Чем, с учётом имеющихся у нас знаний, точнее наша модель реальности, тем лучше будут и те маршруты, которые генерит наш мозг. Проще говоря, если у вас не получается найти путь к желанной цели – дело в модели реальности, которую построил ваш мозг. И скорее всего, ей просто недостаёт нужных знаний.

Метасознание – это навык, навык останавливаться, обозревать пространство фактов, относящихся к делу, а затем использовать имеющиеся у вас знания о закономерностях мира для построения более точных моделей реальности и более изящных маршрутов ваших действий при движении к цели.

Но, опять-таки, эти научные знания о мире, о своём собственном мозге, о человеческом поведении и т. д. и т. п. должны в вас быть. А это непросто – слышал звон, да не знаю, где он. Над знанием нужно работать, чтобы оно входило, или, если хотите, прорастало нейронными связями в те нейрофизиологические системы, обращаясь к которым ваш мозг принимает решения.

И честно говоря, я не знаю, как в современном мире – столь конкурентном и токсичном – можно рассчитывать хоть на какой-то успех, полагаясь лишь на наивно-бытовые представления о мире.

Это примерно то же самое, что выйти на бой, размахивая белым флагом. Может, повезёт, конечно, – выживете. Но выиграть это сражение у вас вряд ли получится.

Информация на карте

Все наши знания, всё наше существование исходят из связи нейронов между собой.

ТИМОТИ БЕРНЕРСЛИ