Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

К вечеру все были измотаны. Мари пришлось принести ужин прямо в студию. За исключением походов в туалет, группа целый день оттуда не выходила.

– Что-то еще? – Ленни посмотрел на Сандру и Хью.

– Нет, на данный момент это все, – ответил Хью.

– У меня есть две песни. – Эзра высунул голову из-за барабанной установки.

– Вы их играли? – Ленни повернулся к Сандре и Хью, которые в ответ только покачали головами.

– Ладно, ребята, репетируйте по вечерам, если придется. Пока что у нас есть пять песен. Попробуем записывать по одной в день. Но мне лично кажется, что нужно больше времени. – Ленни повернулся к Бексу. – Что думаешь?

Бекс кивнул.

– Думаю, мы с Хью можем наложить гитары.

– Отлично. Я как раз об этом думал. – Он повернулся к Сандре. – Здесь нужен обычный синтезатор. Либо так, либо придется тащить фортепиано, хотя я понимаю, что его нужно настраивать.

– Это точно, – согласилась Сандра.

– На мой взгляд, во всех песнях слишком много реверберации. У вас отличные, содержательные тексты, и вы пытаетесь представить себя Хендриксом, вот только Хендрикс – это Хендрикс. Поняли? Найдите собственные голоса. – Ленни прислонился к стеклу. – Ладно, а теперь настало время для косячка.

– Да, черт возьми, – подхватил Хью.

На следующее утро они начали записывать первую песню, наложив барабанные партии, затем ритм-трек, затем клавишные и, наконец, вокал. Когда первая песня была закончена, Ленни вручил им кассету с восемью треками и бутылку текилы.

– Отнесите эту крошку в особенное место.

Хью улыбнулся, и вскоре все пятеро – так как Бекс Мартинес стал полноправным членом группы – сидели в «Крайслере», слушали треки и передавали друг другу текилу. Они никогда раньше не слушали себя.

Ленни сделал барабаны чуть громче, чтобы сбалансировать звук, и смиксовал гитару, наложив ее на партию Бекса. Процесс завершила песня, в которой не было чрезмерного усложнения, но зато она была досконально отполирована.

– Господи, – прошептал Эзра. – Неужели это мы?

У Сандры перехватило дыхание, и она с трудом сглотнула, чтобы не заплакать. Они никогда не звучали настолько целостно. Они были хороши. Они справились.

В течение следующих двух дней группа расходилась по утрам и работала по отдельности, а затем собиралась, чтобы посмотреть, что получилось. Когда они записали еще два трека, странные сны продолжились. Франция стала чем-то вроде «Приключений Алисы в Стране чудес», и Сандре начало казаться, будто она живет в теле другого человека. Ей снился художник. Секс с этим мужчиной, которого звали Маршан, был необузданным, грубым. Утром она спускалась по лестнице в изнеможении, но более ярко воспринимая окружающие цвета и звуки.

Как ни странно, сны оказали на творчество Сандры положительное влияние. Слушая песню, которую они играли уже шесть месяцев, Сандра вдруг посмотрела на нее по-другому. Она решила, что нужно добавить немного романтики и сбавить темп. Бекс, видя, к чему она клонит, достал электрогитару и попросил Эзру смягчить малый барабан. В результате получился сочный, запоминающийся звук, похожий на ее сон.

На третью ночь, к изумлению Сандры, в снах появилась версия Люка Варнера. Девушка Джульетта стала жить с ним в Париже. Она играла на пианино Грига и Сати – произведения, которые были очень знакомы Сандре. Когда Джульетта спрыгнула с моста Пон-Неф, Сандра проснулась от недостатка воздуха и выплюнула на подушку настоящую воду.

– Боже… – девушка уставилась на деревянные балки над головой. – Что, черт возьми, со мной происходит?

На следующее утро за завтраком Люк сел за стол напротив.

– Позволь мне кое-что тебе показать.

Последовав за Варнером по коридору, Сандра очутилась в комнате с роялем. В тот же миг Люк достал несколько сборников сочинений. Сандра видела, что это были музыкальные композиции, по крайней мере, в четырех томах.