Четыре жизни Хелен Ламберт - Констанс Сэйерс (2020)

– Ты была моей величайшей ошибкой. Я сохранил твой набросок и держу его в студии. Теперь он напоминает мне о человеческой глупости – о моей глупости. И я говорю это не из жестокости, Джульетта. Я честен с тобой. Мы никогда не должны больше встречаться.

– Нет. Нет, ты ошибаешься. – Она в панике посмотрела на Маршана, надеясь наконец увидеть в нем того человека, которого знала когда-то. – Мы только что нашли друг друга. Что с тобой?

Художник склонил голову и заговорил шепотом, который слышала только она:

– Ты стала моей погибелью, дитя. – Он выпрямился. – Прости меня, но я не хочу больше тебя видеть.

С этими словами он прошел мимо, чуть не оттолкнув ее в сторону, и обнял сияющую блондинку. Спустя миг пара исчезла.

Держа маску в руке, Джульетта замерла в большом фойе, пока посетители оперы возвращались в ложи ко второму акту. Ей не хватало воздуха; Джульетта прошлась по залу и, подняв голову, увидела Варнье. Он вышел на балкон, посмотрел сверху вниз и заметил ее, державшуюся за живот, точно в приступе боли. Джульетта видела его глаза: они внимательно изучили толпу и остановились на Маршане, который быстро поднимался по лестнице в сопровождении белокурой женщины. Обернувшись, Варнье бросился к Джульетте, оставляя художника позади.

Варнье взял дрожащую девушку под руку, поддерживая ее на ногах.

– Пойдем?

Джульетта кивнула.

Прислонив ее к стене, Варнье забрал их пальто. Джульетта не могла говорить, пока спускалась вниз по парадной лестнице Опера-Гарнье к вечернему холоду Парижа.

Когда Джульетта благополучно села в экипаж, то почувствовала ладонь Варнье на своей ладони.

– Ты не можешь быть с ним, Джульетта. Это невозможно.

– Почему?

По ее лицу текли слезы. Улицы Парижа проносились мимо, пока копыта лошадей громко цокали по мостовой. Она находила утешение в суете людей, которые переходили улицы, делали покупки, прижимались друг к другу, прячась от холода, и смеялись. Париж был счастлив, и это счастье разливалось вокруг нее.

Варнье не ответил, и Джульетта с нажимом произнесла:

– Не хотите ответить?

– Если бы я мог, – промолвил Варнье, меланхолично глядя на вечерний Париж.

– Этого недостаточно, – отрезала Джульетта. – Мне нужен ответ.

– Так и быть. – Он кивнул.

– Откуда вы знаете о Маршане? О нем никто не знал. Я никогда вам не рассказывала.

Лицо Джульетты пылало. Она представила Маршана в мастерской в Шаллане. Человек, которого она встретила в оперном театре, даже рядом не стоял с тем Маршаном. Нежный мужчина, рисовавший для нее Париж, куда-то исчез.

Варнье несколько минут молчал. Джульетта тихо ждала ответа.

– Твоя мать.

– Моя мать? Вы говорили, что не знали ее.

– Ты спросила, откуда я узнал о Маршане. Через твою мать.

– Что между вами было?

Варнье не смотрел на Джульетту. Его голос оставался монотонным, и он просто глядел на проносящиеся за окном улицы.

– Она оставила мне сведения о тебе и Маршане.

– Лжец. Вы были любовниками?

– Нет. Ты ошибаешься. – Он покачал головой. – Мы никогда не были любовниками.

– Тогда кем вы приходились друг другу? Потому что вы ей не брат и вы не мой дядя.

– Я работаю на твою мать. Я говорил. – Он откинулся на сиденье, по-прежнему отказываясь смотреть на нее. Голос его стал тише.

Джульетта никогда раньше не замечала его профиль, линию носа, которая с этого ракурса выглядела мягче. Он слишком отличался от Маршана, но сейчас Джульетта сама удивлялась, почему сравнивала всех мужчин с художником.

– Это ложь. Моя мать никого не могла нанять. Она уже мертва, так что всякие обязательства, которые вас связывали, давно исчерпаны.