Сильмариллион (перевод Надежды Эстель) - Дж. Р. Р. Толкин (1977)

И когда гномы Ногрода с истаявшим войском возвращались из Дориата и вновь пришли к Сарн-Атраду, на них напал незримый враг; они взбирались по берегу Гелиона, отягощенные богатством Дориата, когда внезапно весь лес наполнился пеньем эльфийских рогов и со всех сторон полетели стрелы и дротики. Много гномов было убито в первой стычке, но некоторые, уйдя от засады и объединясь, бежали на восток, к горам. Однако, когда шли они по пологим склонам горы Долмед, появились Пастыри Дерев и загнали гномов в сумрачные чащи на склонах Эред-Линдона, и, говорят, ни один гном не вышел оттуда к высокогорным перевалам, что ведут к их жилищам.

В той битве у Сарн-Артада Берен сражался в последний раз и своей рукой убил царя Ногрода и сорвал с него Ожерелье Гномов; но тот, умирая, наложил проклятье на все добытые сокровища. С изумлением взирал Берен на алмаз Феанора, который сам некогда высек из железной короны Моргота и который ныне, благодаря искусству гномов, лучился меж золота и самоцветов; и омыл Берен ожерелье в водах реки. Когда же все кончилось, сокровища Дориата были опущены в реку Аскар, и с тех пор носила она новое имя – Ратлориэл, или Златоструйная. Наугламир же Берен сохранил и вернулся с ним на Тол-Гален. Не облегчило скорбь Лютиэн то, что были убиты царь Ногрода и множество прочих гномов; но говорят и поют в песнях о том, что Лютиэн, носившая ожерелье со священным алмазом, была прекрасней и величественней всех, кто когда-либо обитал вне пределов Валинора: и на недолгое время Земля Живущих Мертвых стала подобна владеньям валаров, и с тех пор не было края более прекрасного, обильного и исполненного света.

Диор же, наследник Тингола, простился с Береном и Лютиэн и, покинув Лантир-Ламат, с женой своей Нимлот пришел в Менегрот и поселился там: с ними были их юные сыны Элуред и Элурин и дочь Эльвинг. С радостью приняли их синдары и восстали из мрака скорби о гибели владыки и своих сородичей и об уходе Мелиан; и Диор Элухил взошел на престол, дабы возродить величие и славу королевства Дориат.

Однажды, темным осенним вечером, некто постучал во врата Менегрота, требуя, чтобы его провели к королю. Был то предводитель Зеленых Эльфов, прибывший из Оссирианда, и привратники провели его в палату, где сидел в одиночестве Диор; там он молча вручил королю шкатулку и удалился. В шкатулке лежало Ожерелье Гномов с вплетенным Сильмарилом; и, узрев его, понял Диор, что это значило – Берен Эрхамион и Лютиэн Тинувиэль умерли и, как все смертные люди, ушли за пределы мира.

Долго смотрел Диор на Сильмарил, который его отец и мать в безнадежном походе добыли из-под жуткой власти Моргота; и тяжко скорбел он о том, что слишком рано пришла к ним смерть. Мудрые, однако, говорят, что Сильмарил ускорил их конец, ибо пламень красоты Лютиэн, носившей его, был слишком ярок для смертных земель.

Затем Диор встал и застегнул на своей шее Наугламир; и теперь уже он казался прекраснейшим из детей мира, сын трех племен – аданов, эльдаров и майаров Благословенного Края.

Среди рассеянных эльфов Белерианда прошел слух, что Диор, наследник Тингола, носит Наугламир, и все говорили: «Феаноров Сильмарил вновь пылает в лесах Дориата», и тут клятва сынов Феанора вновь пробудилась. Ибо, пока Лютиэн носила Ожерелье Гномов, ни один эльф не осмелился бы выступить против нее; но сейчас семеро, услыхав о возрождении Дориата и о величии Диора, оставили скитания, собрались вместе и послали к Диору, требуя свое.