Сильмариллион (перевод Надежды Эстель) - Дж. Р. Р. Толкин (1977)

Страшно разгневался Ар-Фаразон, услыхав такие вести, и возжелал всей душой того, о чем мечтал втайне так долго, – безграничного могущества и безмерной власти. И решил он, не советуясь ни с валарами, ни с чьей-либо мудростью, кроме своей собственной, что сам провозгласит себя королем людей и вынудит Саурона стать его данником и слугой – ибо в гордыне своей считал, что не было, нет и не будет владыки, который бы мог тягаться с потомком Эарендила. Потому велел Ар-Фаразон выковать великое множество оружия и, выстроив много боевых кораблей, оснастил их этим оружием; и когда все было готово, во главе своего войска отплыл на восток.

Увидели люди в закатном небе пылающие кроваво-алым золотом паруса, и страх охватил жителей побережья, и они бежали прочь. Флот же пришел в место, что называлось Умбар – там стояла могучая твердыня и нерукотворная гавань нуменорцев. Безмолвны и пустынны были окрестные земли, когда Морской Владыка шествовал по Средиземью. Семь дней шел он с трубами и знаменами и увидел холм; он взошел на вершину, и там раскинул шатер, и поставил трон, и воссел на него, а шатры его войска, голубые, белые и золотые, окружили его, словно море огромных цветов. И послал он гонцов и велел Саурону явиться и принести ему присягу на подданство.

И Саурон явился. Пришел он из могучей своей крепости Барад-дур и даже словом не обмолвился о войне. Ибо увидел он, что мощь и величие Морских Владык превышают все слухи о них, так что Саурон не мог и надеяться, что самые могущественные его слуги устоят против них; и понял Саурон, что не пришло еще время ему утвердить свою власть над дунаданами. А уж он-то владел искусством добиваться хитростью того, чего не мог добиться силой. Потому он униженно склонился пред Ар-Фаразоном и сладко заговорил с ним, и дивились люди – так мудра и прекрасна казалась им его речь.

Но Ар-Фаразон еще не был обманут, и пришла ему в голову мысль, что ради прочности присяги разумно было бы доставить Саурона в Нуменор, пусть он живет там заложником за всех своих прислужников в Средиземье. Неохотно принял Саурон это решение, но в душе ликовал, ибо того он и хотел. И вот Саурон пересек море, и узрел Нуменор и город Арменелос в пышности его расцвета, и был потрясен; но тем более исполнилось его сердце зависти и ненависти.

Так, однако, был он хитроумен и сладкоречив, так сильна была его скрытая воля, что и трех лет не прошло, а он уже стал ближайшим советником короля и знал его тайные мысли; ибо сладкий мед лести стекал с его языка, и было ему ведомо многое, недоступное еще людям. И видя, в каком он почете у короля, все советники преклонялись перед ним – все, кроме Амандила, владетеля Андуниэ. Постепенно край изменялся, и встревожились Друзья Эльфов, и многие бежали в страхе; тех же, кто остался, хоть они и звали себя Верными, их враги нарекли мятежниками. Ибо ныне, владея слухом людей, Саурон хитроумно исказил все, чему учили валары; говорил он, что в Мире, на востоке и даже на западе, есть множество морей и земель, ждущих завоевания, где лежат втуне несметные сокровища. Если же они и достигнут края Мира, за ним лежит лишь Древняя Тьма. «Из нее же был сотворен мир. Ибо лишь Тьма божественна, и Властелин Ее в силах дарить своим верным слугам новые миры, так что могуществу их не будет предела».

– Кто же Властелин Тьмы? – спросил Ар-Фаразон.

И тогда, запершись вдвоем с королем, Саурон заговорил с ним и солгал, говоря:

– Властелин Тьмы – это тот, чье имя не произносится ныне, ибо валары обманули вас, представив вместо него Эру, пустой призрак, сотворенный ими в безумии сердец, дабы заставить людей служить себе. Ведь Эру говорит лишь то, что они хотят. Истинный их повелитель еще возвысится и освободит вас от этого призрака; имя же Мелькор, Владыка Сущего, Дарующий Свободу, и он даст вам куда больше силы, чем валарам.