Лисья тень - Джули Кагава (2018)

У меня за спиной послышались новые крики и шипение, но я не сводил глаз с толпы в дверях. Я услышал поспешный топот, ругань ронина и крик Юмеко, от которого внутри все похолодело. Обезглавив последнего гаки, я стремительно обернулся, готовый броситься на защиту моей спутницы в надежде, что не увижу на полу ее безжизненное тело в окружении монстров, рвущих его на куски.

Ронин лежал, распластавшись на спине, неподалеку от жаровни, держа лук прямо перед собой, словно пытаясь отогнать невидимого врага. Рядом стояла Юмеко, в ее вытянутой руке поблескивал танто, а вокруг клубились остатки зеленого дыма. Рукав у нее был порван острыми когтями, но крови не было.

– Это что… последний? – запыхавшись, спросила она и посмотрела на меня.

Я коротко кивнул и спрятал Камигороши в ножны, ощущая, как в груди вспыхнуло странное чувство. Неужели это облегчение от осознания того… что она жива и здорова?

– Тацуми… – Юмеко шагнула вперед, обеспокоенно глядя на мою шею, поцарапанную гаки. Я чувствовал, что кровь, текущая из раны, уже начала просачиваться под воротник. Из руки тоже закапала кровь – прямо на деревянный пол. – Перво-наперво нужно перевязать раны. У тебя осталось лекарство?

Она сделала еще один шаг ко мне, и внезапно я вспомнил ее нежное прохладное прикосновение, вспомнил ее руки, скользящие по моей спине. Как это было непохоже на целителей из Клана Тени – те обрабатывали мне раны поспешно и грубо, нисколько не заботясь о том, причиняют ли мне неудобства. По своему обыкновению, я привык к той боли, которую они мне причиняли в ходе своих манипуляций, и считал ее нормальной. Как любил говорить Итиро-сенсей, боль – это хорошо; если она есть, значит, ты жив. Но в случае с Юмеко… На моей памяти это был первый случай, когда меня касались… не причиняя боли.

Я весь напрягся и отпрянул от нее. Нельзя отвлекаться, – напомнил я себе – Никаких чувств, никаких послаблений. Стоит поддаться очарованию моей спутницы и начать мечтать о безболезненных прикосновениях, как Хакаимоно воспользуется моей слабостью и превратит меня в демона.

– Не нужно, – ледяным тоном остановил ее я, и она застыла на месте, смущенно заморгав. – Не подходи ко мне, – велел я, сделав шаг назад. – Мне не нужна твоя помощь. Я сам справлюсь.

Она нахмурилась. Во взгляде мелькнуло смущение и что-то еще. Не обращая никакого внимания на этот взгляд и на неясное удушающее чувство в груди, я быстро прошел мимо нее, к ведру с водой, стоящему в углу комнаты. Мне была поручена миссия, медлить нельзя. Нужно найти свиток и передать его госпоже Ханшу – все остальное не имело значения. Оружие не ставит под сомнения требования его обладателей или цели, ради которых его создали. Оружие существует лишь для того, чтобы подчиняться… и убивать.

– Эй! – требовательно позвал ронин, когда я отошел в сторону, и указал на мелкие порезы на своем лице. – А как же я? Это, знаете ли, не макияж театра кабуки.

– А разве я бы сама этого не поняла, Окамэ-сан?

Он вздохнул.

– Забудь.

Юмеко оторвала лоскут ткани от своего пояса, подошла к ронину, присела рядом и внимательно осмотрела его лицо.

– А что гаки? – спросила она, касаясь его щеки. – Как думаешь, мы их всех перебили?

– Очень на это надеюсь. Ite! – Он отпрянул от ее рук, и Юмеко нахмурилась. – Будь они прокляты, эти голодные призраки. Ну ничего, вот рассветет, и несколько моих знакомых крестьян умрут с криками о пощаде на устах.

Юмеко опустила ладонь со сжатой в ней тканью и округлила глаза:

– Но за что?

– Юмеко-тян. – Ронин гневно тряхнул головой. – Уж поверь мне, они все подстроили. Глава деревни прекрасно знал о гаки, да что уж там – о них знала вся деревня. Мы были приманкой – с таким же успехом можно было повязать нам на шеи колокольчики. Я отлично это понимаю, да и Каге-сан, верно, самурай?