Лисья тень - Джули Кагава (2018)

В далеком детстве, при дрожащем мерцании свечей, мама рассказывала Суюки сказки о призраках. Под конец дня, пока Мура Акихито еще трудился над новым шедевром в своей лавочке, Суюки садилась на табуретку рядом с мамой, когда та подметала или готовила, и с увлечением слушала истории о красавицах, которых предали или бросили возлюбленные и которые так сохли от тоски, что тела их умирали, а печаль продолжала жить. Суюки замечала, что во всех этих сказках сердце разбивают именно женщинам. Кто-то из них заканчивал жизнь самоубийством. Кто-то погибал от кровожадной руки и потом возвращался, чтобы отомстить. Порой безнравственные женщины обретали страшные и отталкивающие черты. Например, у жадной на затылке появлялся еще один рот, который поглощал все, что попадалось на пути. А неверная обнаруживала, что, пока она спала, шея у нее удлинилась до невероятных размеров и теперь ее голова свободно болталась, выпивая масло из лампы и нападая на мелких животных. В худших случаях женская печаль, ревность или ярость превращала ее в óни, ханью [16] или даже в гигантскую жуткую змею, которая обыкновенно погибала от меча какого-нибудь великого самурая.

О таких страшных судьбах и думала душа Суюки, бесшумно скользя по узкому коридору дворца. Само собой, превращение женщин в столь страшных чудовищ – это выдумки, и таких героинь полагалось жалеть. Но сейчас Суюки думала о том, что сама бы с удовольствием превратилась в демона.

На расстоянии нескольких ярдов от нее по узкому коридору заброшенного замка шествовала госпожа Сатоми, беззаботно размахивая зонтом и не догадываясь, что за ней по пятам следует чья-то душа. После той страшной ночи Суюки уже пыталась выследить женщину, но заблудилась в извилистых коридорах. Призрак девушки, которую когда-то звали Суюки, бесцельно и робко бродил по комнатам, по коридорам и двору. Призрачная Суюки точно помнила, что когда-то была служанкой во дворце императора. А вот как она оказалась в этом мрачном заброшенном замке – было для нее загадкой; последнее, что она помнила, – это как несла моток веревки в амбар в императорском саду. Но эта постройка явно не была императорским золотым Дворцом Солнца. Все здесь казалось холодным, безжизненным, покинутым. Даже демоны – и те отсюда ушли. Подкрепившись ее останками, Ябурама вместе с демонами поменьше тоже покинул дворец, оставив девушку в компании пауков и крыс, и с тех пор время тянулось медленно, будто окутанное плотным густым туманом.

Но в этот вечер госпожа Сатоми вернулась и стала расхаживать по коридорам заброшенного замка так, словно для нее это было обыденным делом. Суюки изумленно последовала за ней, стараясь не упускать женщину из виду и судорожно размышляя, что делать дальше.

Сперва она, разумеется, подумала о возмездии. О том, чтобы безжалостно преследовать Сатоми, пока та не сойдет с ума от мук совести. Но в отличие от призраков из маминых сказок, где духи могли проклинать и даже физически ранить своих жертв, взаимодействие Суюки с миром живых было весьма ограниченным. Тела у нее не было; ее бесплотная сущность легко проходила через любые преграды. При должном сосредоточении она превращалась в призрачную версию себя прежней, но стоило отвлечься, и она становилась светящимся шаром. Говорить было сложно – Суюки с трудом вспомнила, как это делается, а потом оказалось, что голос у нее стал слабым и еле слышным. В маминых историях некоторые юрэи превращались в непобедимых онрё, духов мести, чьи гнев и ненависть проявлялись в разрушительных, а порой и убийственных проклятиях, но Суюки понятия не имела, как такой стать. Даже если она и явится своей убийце, госпожа Сатоми едва ли сильно опечалится встрече с призраком бывшей служанки.

И потому она просто беззвучно следовала за женщиной по пустым коридорам, пока Сатоми наконец не распахнула парадные двери и не вышла во двор.