Лисья тень - Джули Кагава (2018)

– Вот, возьми, – шепнул я и сунул ей в ладонь три серебряные торы [21]. Монеты – три серебряных диска с изображением скалящегося тигра в центре – столкнувшись, зазвенели. – Ступай в гостиницу. На эти деньги сними себе комнату на ночь. Тут должно хватить.

Она посмотрела на монеты, а потом на меня.

– А ты куда?

– У меня… кое-какие дела. Я скоро вернусь.

– Дела, – повторила она, нахмурившись. – Так поздно? – Я не ответил, и она нахмурилась еще сильнее. – А почему мне нельзя с тобой?

– Это невозможно.

– Но почему?

Во мне вспыхнуло раздражение, но вместе с тем в душу закрался смутный страх.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – холодно осадил ее я. Вопросы опасны. Вопросы убьют ее быстрее всего. – Есть на свете вещи, о которых тебе знать не следует.

Она отпрянула, а потом со вздохом сжала кулак с монетками.

– Но… пообещай, что вернешься, – тихо попросила она. – Что не сбежишь под покровом ночи, что я снова тебя увижу. Поклянись, что вернешься.

– Я и не думал от тебя убегать.

– Так ты обещаешь вернуться?

– Обещаю.

Она кивнула и отошла в сторону, но я успел схватить ее за рукав, и она вновь ко мне обернулась.

– Пообещай и ты мне кое-что, – сказал я, и по ее лицу пробежала тень смущения. – Пообещай, что останешься в гостинице. Что не станешь сбегать и не пойдешь меня искать. Оставайся в комнате до моего возвращения, Юмеко. Пообещай, что так и сделаешь.

Она кивнула.

– Хорошо.

– Что ж, ступай. – С этими словами я отпустил ее, и она поспешила по улице к рёкану, сжимая в кулаке деньги. Я следил за ней, пока она не нырнула под занавески и не вошла в здание, а потом отвернулся и направился тем же путем, каким мы сюда пришли.

Что-то зашуршало у меня в руке. Я разжал пальцы, и бумажный журавлик расправил помятые крылья и встрепенулся. Несколько раз взмахнув крыльями, бумажное создание поднялось в воздух, будто умирающая бабочка, и полетело вперед.

Я последовал за ним. Журавлик повел меня вдоль площади, где барабаны по-прежнему отбивали оглушительный ритм, к узкой тропе между чайной и лавкой тканей. Бумажное создание продолжило путь, порхая над самой землей, но я остановился и всмотрелся в темноту. Надо мной футов на пятьдесят вперед тянулась гирлянда из фонариков, освещая деревянные стены по обе стороны от тропы и обрываясь на перекрестке. Помня о том, что в тенях могут таиться незримые враги и опасности, я шагнул на тропу.

Фонарь надо мной мигнул и погас. А потом следующий, словно кто-то задул огонь, а за ним еще и еще. Один за другим все чочины над тропинкой с шипением потухли, и на узкую дорожку опустился мрак.

Я продолжил путь. Сама по себе темнота меня не тревожила – в тени мне было куда уютнее, чем на свету. Я шел за гаснущим светом фонарей, пока не добрался до перекрестка, где остановился, разглядывая обе дороги. Они петляли между зданиями, пересекая узкую дорожку между лавочками и амбарами. Кругом было темно и безлюдно.

– Здравствуй, Тацуми.