В августе сорок первого - Влад Тарханов

Эту операцию мы готовили более года. В начале сорокового среди пилотов Аэрофлота, которые летали в Германию с регулярными авиарейсами затесалось некоторое количество штурманов с военной выправкой. Осваивались и исследовались маршруты. Заранее готовились экипажи. Было решено практически все экипажи дальних и тяжелых бомбардировщиков готовить к полетам в ночное время. Бы создан и центр Ночных полетов в Уфе. Техники готовили самолеты, которые предстояло отправить в полет: на Германию планировалось направить 600 самолетов, на Румынию — 240. Им были установлены новые движки, отобраны из последних партий, с моторесурсом не менее 100 часов[3]. На начало 1941 года в ВВС РККА насчитывалось более 2000 самолетов Дальней авиации (в основном устаревшие медленные ДБ-3 в разных модификациях), более 500 ДБ-3Ф (Ил-4), около полутора сотен других самолетов дальнего действия БЕр-2, Ту-2Д, ТБ-7, которые можно было подготовить к дальнему полету. Из них часть служила для обучения экипажей и их никто никуда посылать не собирался. Что касается ДБ-3, то из них удалось отобрать чуть больше половины технически способных перенести столь длительный перелет. Лучшими экипажами отрабатывалась тактика применения боеприпасов объемного действия, новые авиабомбы требовалось сбрасывать с высоты 1000–1100 метров, которые были опасны из-за возрастающей вероятности попадания зенитных средств. Моя роль была не только в идее операции и ее обосновании, будучи начальником Разведупра я организовал разведку и уточнение данных по нефтеперерабатывающим заводам, поиск крупнейших нефтехранилищ и складов бензина и нефтепродуктов. В Германию и Румынию были направлены десятки разведгрупп, их задачей было оставить световые маркеры в местах, по которым должны были наноситься удары советских ВВС. В районе Плоешти, где было введено строгое военное положение и бдили патрули румын и немцев, было особенно трудно, не всюду удалось маркеры поставить, но и то, что наши ребята смогли сделать, серьезно облегчило задачу. Самолетам приходилось сбрасывать «вакуумные» бомбы с километровой высоты, точность должны была быть… Вот эту точность я и обеспечил. Одним из первых приборов, созданным по моим чертежам из будущего стал аналоговый вычислитель, типа Norden M, прибор, позволяющий добиться точного бомбометания, при использовании припасов объемного взрыва лапоть-второй туда-сюда не столь имели значение, но попасть надо было все-таки в объект, а не на пару километров от него. Самой большой проблемой стали гироскопы. Их у нас просто не было в достаточном количестве. Гироскопией занимались у нас … моряки. В марте 1940 года я встретился с доктором технических наук, инженер-контр-адмиралом Борисом Ивановичем Кудревичем. Он создал первый советский гироскоп, довольно неплохой по своим характеристикам, наладил его производство на ленинградском заводе Электроприбор, внедрял гироскопию на флоте. Поработать на авиацию — это предложение поначалу у упрямого уроженца Харькова никакого энтузиазма не вызвало. А вот озвученная задача: разработать прицел для точного бомбометания, при котором бомба попадала в круг не более пятидесяти метров адмирала не могла не заинтересовать, вот только интерес был чисто теоретический. Потом я показал ему чертежи. В моем времени прицел Нордена секретом не был. Это сейчас американцы вложили в его разработку полтора миллиарда долларов и охраняли его пуще еще не созданной атомной бомбы. Вот тут и адмирала проняло! Я уже видел такой огонь в глазах Таубина, Поликарпова, Ипатьева, да вообще любого нормального ученого, которым покажут готовое решение сложнейшей задачи. Учитывая сверхсекретность прибора и сверхоперативную скорость, с которой его нужно было не только разработать, но и запустить в производство, а после этого освоить, Кудревич привлек к работе своего ученика, кандидата технических наук Василия Харитоновича Дерюгина. К новому году мы получили первую партию приборов, которые прошли успешные испытания на старых проверенных ДБ-3. Точность бомбометания составила 29–30 метров (в среднем), что для наших целей было более чем хорошо. Да. прибор был дорогим, нежным, очень требовательным к экипажам и самолетам, которые им оснащались, плюс понадобились дополнительные монтажные работы, но уже были отобраны те сто машин, на которых этот прибор мы могли поставить. Из них два десятка предназначались для обучения пользователей прибором, получившем название ПАВТ-КД-03, а у пилотов негласное прозвище «глазомер». Заодно не отказал себе в удовольствии подкинуть Кудревичу идею волнового твердотельного гироскопа, тем более, что его теория была разработана Дж. Х.Брайаном еще в 1892 году. Единственной проблемой при его создании могла стать точность обработки, потому что требовалась сверхточность, и никак иначе!