Открытие ведьм - Дебора Харкнесс (2018)

Мэтью свернул на боковую дорогу, притормозил, показал куда-то вперед:

– Ну, вот и Сет-Тур.

Среди круглых холмов возвышалась небольшая гора с плоской вершиной, увенчанная громадой из розового и желтого камня. Семь башенок по бокам, зубчатые стены, укрепленные ворота. Не просто декоративный замок, где в лунные ночи устраиваются балы. Крепость.

– Вот это называется домом?

– Ну да. – Мэтью набрал на мобильнике номер. – Maman? Мы почти приехали.

Ему что-то ответили и тут же повесили трубку. Мэтью, криво улыбаясь, тронулся с места.

– Она ждет нас? – Я сделала усилие, чтобы голос не дрогнул.

– Ждет.

– И что… все в порядке? – «Это ничего, что ты везешь домой колдунью?» – подразумевал мой завуалированный вопрос.

– Изабо, в отличие от меня, не любит сюрпризов.

Мэтью свернул на обсаженную каштанами дорожку, больше похожую на козью тропу, поднялся на холм, проехал между двумя из семи башен в мощеный двор перед главным зданием. Справа и слева тянулись газоны и сады, переходящие в лес.

– Готова? – спросил Мэтью, припарковавшись.

– Как нельзя более.

Он открыл дверцу, помог мне выйти. Одергивая черный жакет, я смотрела на мрачный фасад замка и думала: то ли еще будет внутри.

Дверь отворилась.

– Courage[36], – ободрил Мэтью, поцеловав меня в щеку.

Глава 18

Величественная и холодная Изабо стояла в дверях своей твердыни и гневно взирала на сына.

Мы поднялись по ступеням, и Мэтью, чтобы поцеловать ее, согнулся на добрый фут.

– Войдем или будем знакомиться прямо здесь?

Изабо впустила нас в замок. Ее глаза прожигали меня насквозь. Пахло от нее чем-то похожим на лимонад с сарсапарелью и леденцы. Темный коридор был уставлен пиками, направленными прямо в голову гостю. Через него мы прошли в холл с высокими сводами. Роспись на стенах, явно относящаяся к девятнадцатому веку, изображала собой нечто средневековое – львы, лилии, змея, кусающая свой хвост, морские раковины. Винтовая лестница в дальнем углу вела на одну из башен.

Здесь я в полную силу ощутила на себе взгляд Изабо. Она служила воплощением той устрашающей элегантности, которая у француженок, похоже, в крови. Подобно сыну, выглядевшему чуть старше ее, она носила однотонные цвета, делавшие бледность не столь заметной, только ее гамма восходила от кремового к светло-коричневому. Все в этом ансамбле, от темно-желтых туфель из мягкой кожи до топазовых серег, было просто, но дорого. Расширенные зрачки окружала изумрудными кольцами поразительно яркая радужка, высокие скулы спасали ослепительно-белое лицо от пошлой красивости. Струящиеся волосы цветом напоминали мед, на шее был повязан шарф из золотистого шелка.

– Надо быть осторожнее, Мэтью. – Акцент придавал его имени старинное звучание; голос, мелодичный и завлекающий, как у всех вампиров, напоминал далекий перезвон колокольчиков.

– Боишься сплетен, Maman? Ты же всегда гордилась своими радикальными взглядами, – снисходительно и в то же время нетерпеливо заметил Мэтью и бросил на отполированный столик ключи, которые, скользнув, замерли возле фарфоровой китайской чаши.

– Никогда не была радикалом, – ужаснулась Изабо. – Новшествам придают слишком большое значение.

Она оглядела меня с ног до головы, и ее прелестные губки сжались в тонкую линию.

Неудивительно, что увиденное ей не понравилось. Я попыталась взглянуть на себя ее глазами: песочные волосы, не очень густые и не слишком ухоженные, россыпь веснушек (слишком много времени я проводила на воздухе), длинноватый нос. Лучше всего у меня глаза, но недостаток стиля и они не могут восполнить. На фоне ее элегантности и всегдашней безупречности Мэтью я выглядела и чувствовала себя как неприметная мышка. Я снова одернула жакет. Хорошо хоть, что пальцы не искрят, – будем надеяться, что и свечения, о котором говорил Мэтью, нет.

– Диана Бишоп – моя мать Изабо де Клермон, – произнес Мэтью.