Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

Она еще не раз возвращалась мыслями к этому разговору. Когда Лорелея рассказывала о Страйке, у нее в голосе безошибочно угадывались собственнические нотки. Именно ей он позвонил, оказавшись в безвыходном положении (Разумеется. А что ему оставалось – звонить тебе в Оксфордшир?); именно в ее квартире провел остаток выходных (Они ведь давно встречаются, куда ж ему было податься?), и выхаживала его тоже Лорелея, и успокаивала, и, скорее всего, поддакивала, когда он спускал всех собак на Робин – определенно, виновницу случившегося.

А теперь ей нужно было дозваниваться до Страйка лишь для того, чтобы сообщить об отсутствии каких-либо подвижек за последние пять дней. Офис Уинна, такой доступный две недели назад, когда она только начинала, теперь тщательно запирался перед уходом Герайнта и Аамира. Робин была уверена: это козни Аамира, который стал относиться к ней с подозрением в результате двух случаев: после оброненного браслета и после громогласного заявления Рафаэля, что она подслушала телефонный разговор Аамира.

– Почта.

Резко обернувшись, Робин увидела тележку, которую катил приветливый седой почтовый служащий.

– Я возьму корреспонденцию для Чизуэлла и Уинн. Сегодня у нас совещание, – услышала Робин свой голос.

Почтальон вручил ей пачку писем, а также коробку с прозрачным целлофановым окошком, сквозь которое виднелся очень реалистично выполненный пластмассовый эмбрион. Надпечатка по верхнему краю упаковки гласила: «Убей, это разрешено».

– Господи, ужас какой! – выдохнула Робин.

Старичок хмыкнул.

– Это еще что, им и похуже присылают, – беззлобно сообщил он. – Помните историю с белым порошком – в новостях передавали? Вроде споры сибирской язвы. Вот шуму-то было. Да! А еще однажды какашка пришла, в коробочке. Ладно хоть плотно была упакована, запах не чувствовался. Младенчик-то не Чизуэллу адресован, а Уинн. Это ведь она ратует за легализацию абортов. Как вам тут работается? Интересно? – Он явно был расположен поболтать.

– Очень даже. – Тут внимание Робин привлек один из необдуманно взятых конвертов. – Простите, тороплюсь.

Повернувшись спиной к офису Иззи, она заспешила мимо почтовой тележки и через пять минут оказалась в кафе «Терраса» на берегу Темзы. От реки его отделял низкий каменный парапет с вырастающими из него чугунными фонарями. Слева и справа через Темзу были переброшены два моста – Вестминстер-бридж и Ламбет-бридж соответственно: первый – выкрашенный в темно-зеленый цвет, в тон скамьям палаты общин, второй – в красный, в тон скамьям палаты лордов. На другом берегу возвышался белый фасад здания Окружного совета, а между Вестминстерским дворцом и советом текла полноводная Темза, с маслянистой светло-серой поверхностью над мутными глубинами.

Заняв место поодаль от немногочисленных любителей утреннего кофе, Робин сосредоточилась на одном из необдуманно перехваченных писем на имя Герайнта Уинна. Имя и адрес отправителя были тщательно выведены дрожащей рукой на оборотной стороне конверта: «Сэр Кевин Роджерс, Элмз, дом 16, Флитвуд, Кент»; проведя солидную подготовительную работу в отношении благотворительной деятельности супругов Уинн, она уже знала, что престарелый сэр Кевин, серебряный призер Олимпийских игр 1956 года по барьерному бегу, входит в попечительский совет фонда «Равные правила игры». О чем, спросила себя Робин, люди нынче пишут от руки, если любой вопрос быстрее и проще решается по телефону или по электронной почте?

Воспользовавшись своим мобильным, она нашла по адресу номер телефона сэра Кевина и леди Роджерс. Только абоненты преклонного возраста, подумала она, до сих пор не отказываются от домашнего телефона. Сделав глоток бодрящего кофе, Робин послала ответное сообщение Страйку:

Разрабатываю одну версию, жди звонка.

Затем она отключила идентификатор своего номера, приготовила ручку, зафиксировала номер сэра Кевина в блокноте и вбила цифры.