Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

Они сидела в глубоком потрясении, но Страйк сильно сомневался, что причиной тому было только разлитое вино. Когда он вернулся к дивану и поставил солонку на поднос рядом с кофейником, музыка заиграла вновь, на сей раз какая-то венгерская мелодия, не более успокаивающая, чем симфония, но с налетом некоторой маниакальности.

– Налить вам еще вина? – предложил он.

– Да… пожалуй, – сказала она.

Он налил вина в чистый бокал и передал его Делии из рук в руки. Сделав маленький глоток, она выговорила дрожащим голосом:

– Откуда вам известно то, что вы мне сейчас рассказали, мистер Страйк?

– Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, но уверяю вас: это правда.

Сжимая бокал обеими руками, Делия заговорила:

– Вы должны во что бы то ни стало разыскать Аамира. Если он решил, что это я надоумила Герайнта отправить его на поклон к Бэрроуклаф-Бернсу, то неудивительно…

Делия на глазах теряла самообладание. Она долго нащупывала подлокотник, чтобы поставить бокал, и не переставая качала головой, отказываясь верить услышанному.

– «…то неудивительно» – что? – негромко поторопил ее Страйк.

– Неудивительно, что он обвинял меня в… в доминировании… в подавлении… ну конечно, этим все объясняется… мы были так близки… вам этого не понять… трудно объяснить… но это было чудо, мы стали… как родные. Знаете, иногда родство вдруг возникает ниоткуда… связующая нить, какую не создать за долгие годы… с другим человеком… Но за минувшие недели все изменилось… я чувствовала, что… после той прилюдной издевки Чизуэлла… Аамир отдалился. Как будто мне больше не доверял… Как я не поняла… о боже, как я могла не понять… вы должны его найти, вы должны…

Возможно, думал Страйк, эта тяга сперва имела под собой чувственную основу и, возможно, на каком-то подсознательном уровне ее подпитывала юность и мужская привлекательность Аамира. Однако под пристальным взглядом Рианнон Уинн, которая с улыбкой, поблескивающей массивными брекетами, но не озаряющей тревожные, широко распахнутые глаза, следила за ними из простой золоченой рамки, Страйк начал думать, что Делия, как и Шарлотта, одержима, но одержима той страстью, какая и не снилась Шарлотте: жгучей, всепоглощающей жаждой материнства, окрашенной неутолимой печалью.

– Еще и это… – шептала Делия. – Еще и это. Осталось ли хоть что-нибудь, чего бы он не разрушил?

– Вы сейчас говорите о…

– О муже! – одеревеневшими губами произнесла Делия. – О ком же еще? Мой фонд… наш с ним благотворительный фонд… но вы, конечно, и об этом знаете? Ведь это вы рассказали Чизуэллу о хищении двадцати пяти тысяч? А эта ложь, дурацкая ложь, которой он потчевал людей? Прикрывался Дэвидом Бэкхемом, Мо Фарой… эти его невыполнимые обещания?

– Его вывела на чистую воду моя напарница.

– Никто мне не поверит, – в отчаянии говорила Делия, – но я же ничего не знала, не имела представления. Из-за подготовки к Паралимпиаде пропустила четыре последних заседания правления. Герайнт открыл мне правду лишь после того, как Чизуэлл пригрозил отдать его на растерзание прессе. Но даже тогда он твердил, что это бухгалтерская ошибка, уверял меня, что все остальное – домыслы. Клялся могилой матери.

Она машинально крутила на пальце обручальное кольцо.

– Надеюсь, ваша несчастная напарница добралась и до Элспет Лейси-Кертис?

– Боюсь, что да, – солгал Страйк, рассудив, что игра уже сделана. – Неужели Герайнт отрицал и это?

– Если он своими разговорами смущал девочек, то ему, дескать, крайне неприятно, но он клялся, что ничего скабрезного себе не позволял, ни к одной не притронулся, просто отпустил одну-две рискованные шутки. Но в такой среде, – с яростью продолжала Делия, – мужчина должен думать головой, отпуская шутки в обществе пятнадцатилетних девочек!

Наклонившись вперед, Страйк подхватил бокал Делии, грозивший вот-вот опрокинуться вслед за первым.

– Что вы делаете?

– Переставляю ваш бокал на стол, – объяснил Страйк.