Смертельная белизна - Джоан Роулинг (2019)

– А куда подевалась картина? – спросил он.

Кинвара обернулась, чтобы посмотреть, о чем говорит Страйк, и с легкой заминкой ответила:

– Я ее продала.

– Вот оно что, – протянул Страйк. – Мне казалось, именно эта картина была вам особенно по вкусу, разве нет?

– После всего, что наговорил в тот день Торквил, – вовсе нет. Мне стало неприятно, что она здесь висит.

– А, – только и сказал Страйк.

Настойчивый лай Рэттенбери продолжал эхом оглашать лес в той стороне, где, по расчетам Страйка, терьер настиг Барклая, пробивающегося к своей машине с двумя полными вещмешками. Теперь, когда Кинвара отпустила ошейник лабрадора, пес гулко тявкнул и затрусил к двери, где принялся скрести лапой по стеклу.

– Если я позвоню в полицию, ждать придется долго. – Кинвара нервничала и злилась. – Меня там не воспринимают всерьез. Считают, что нарушители – это мои выдумки. Надо проверить лошадей, – внезапно решила она, но, вместо того чтобы выйти прямо в сад, бросилась из гостиной в коридор, а оттуда, насколько поняли Страйк и Робин, еще в какое-то помещение.

– Надеюсь, собака не искусала Барклая, – прошептала Робин.

– Давай лучше надеяться, что он не раскроил собачью башку лопатой, – пробормотал Страйк.

Дверь из коридора вновь распахнулась, и появилась Кинвара; к ужасу Робин, в руках у нее был револьвер.

– Ну-ка, ну-ка. – Страйк, прихрамывая, подошел к хозяйке дома и, резко вырвав у нее оружие, осмотрел. – «Харрингтон-энд-Ричардсон», семизарядный? На него требуется разрешение, миссис Чизл.

– Он принадлежал Джасперу, – ответила вдова, как будто это само по себе служило особым разрешением, – без оружия выходить не…

– Я пойду с вами проверить лошадей, – твердо сказал Страйк, – а Робин останется здесь и приглядит за домом.

Может, Кинвара и хотела запротестовать, но Страйк уже открывал дверь на улицу. Воспользовавшись случаем, лабрадор сиганул обратно в темный сад и огласил усадьбу зычным лаем.

– Господи, да что ж это такое… не надо было его выпускать… Бэджер! – выкрикнула Кинвара и резко повернулась к Робин. – Имейте в виду: из этой комнаты – ни на шаг! – Она ринулась в сад, а Страйк с револьвером похромал за ней. Оба исчезли в темноте. Робин, пораженная резкостью приказа Кинвары, приросла к месту.

Через открытую дверь в холодную и без того гостиную хлынул поток ночного воздуха. Робин подошла к камину и остановилась перед дровяной корзиной, призывно наполненной газетами, щепой и поленьями, но не решилась в отсутствие Кинвары развести огонь. Комната была точно такой же, какой запомнилась ей с прошлого раза – во всех отношениях неуютной; на голых стенах висели только четыре гравюры с пейзажами Оксфордшира. Где-то в глубине усадьбы по-прежнему лаяли две собаки, а тишину этой комнаты нарушал единственный звук, не замеченный Робин во время первого посещения из-за споров и перебранок хозяев дома: громкое тиканье старинных напольных часов.

У Робин, которая не один час отмахала лопатой, болел каждый мускул и нестерпимо саднили покрытые волдырями ладони. Она уселась на продавленный диван и обхватила себя руками, чтобы немного согреться, но тут сверху донесся скрип, очень похожий на звук шагов.

Робин уставилась на потолок. Наверное, показалось. В старых домах такие звуки – не редкость, нужно только привыкнуть.

В доме у ее родителей ночами фыркали радиаторы, а рассохшиеся двери стонали. Так что наверху, вероятно, никого не было.

Однако скрип раздался повторно – на некотором расстоянии от того места, где возник в первый раз.

Вскочив с дивана, Робин огляделась, ища, чем бы вооружиться. На столике рядом с диваном стояло безобразное бронзовое украшение в виде лягушки. Обхватив пальцами холодный шероховатый металл, Робин в третий раз услышала над собой скрип. Шаги – если только ей не померещилось – пересекли всю комнату, находящуюся прямо над гостиной.