Махинация - Елена Звездная (2019)

— Я один, и, собственно, поэтому меня допустили к должности третьего правителя Рейтана… полагали, что без поддержки семьи я быстро сломаюсь и стану тем, с кем они привыкли иметь дело, — послушной марионеткой. Просчитались.

И он посмотрел на меня багрово-синими глазами, заставив невольно вспомнить про кольцо, которое я так и не достала из кармана своего плаща.

— Ну, — произнесла наконец, — они, насколько я понимаю, пытались тебя в семью… включить.

— Ты про попытку Тейнара подсунуть мне свою дочь? — насмешливо поинтересовался Тень, издевательски выгнув бровь.

— Она… красивая, — была вынуждена признать я.

Саттард покачал головой и безапелляционно произнес:

— Как бы она ни была красива, у нее есть один неоспоримый недостаток — она не ты.

Не стала спрашивать, в чем проблема и с чего это, в принципе, можно считать недостатком.

Мы снова помолчали, думая каждый о своем, и Арнар вдруг сказал:

— Прости за активацию протокола 7777-1-97. Я не хотел сделать тебе больно, я просто не хотел и не хочу тебя терять.

Мрачно посмотрела на него, недвусмысленно намекая, что подобное не прощают в принципе.

— Запаниковал, сорвался, — хрипло признался он, пристально и честно глядя на меня.

— Мне от этого не легче, — тоже предельно честно сообщила я.

Арнар помолчал, сжимая и разжимая кулак, затем вдруг спросил:

— Ты планировала сделать карьеру в языковом управлении?

Несколько растерявшись, все же ответила:

— Нет.

— А за что получила звание капитана? — последовал новый вопрос.

— За ведение переговоров в экстремальных условиях, — призналась я и подумала, что хочу пить.

Я просто подумала, но Тень вдруг гибко поднялся, сходил к холодильнику, достал бутылку воды с Гаэры, из шкафа извлек стакан, налил и протянул мне.

— Спасибо.

Он кивнул, принимая благодарность, сел рядом со мной и спросил:

— И какие условия у вас считаются экстремальными?

Пожав плечами, сделала глоток воды и рассказала:

— Семьдесят шесть часов без перерыва — переговоры с катонгскими террористами. Я тянула время, десант пробирался через джунгли Катонга. Две тысячи семьсот переселенцев остались живы. Десятерых казнили на моих глазах для… ускорения процесса моего освоения их языка и большего стремления к взаимопониманию, еще четверо погибли при перестрелке.

Тень прищурился и переспросил:

— Они казнили людей на твоих глазах? Ты была там?!

— Нет, я была в управлении, — улыбнулась ему. — Ты что, в джунглях Катонга гибнут даже киборги, я бы просто не дошла, даже под прикрытием десанта.

— Киборги гибнут, а десант дошел? — с нескрываемым скепсисом переспросил Арнар.

— Это же десант, — пожала плечами я. — Их учат превосходить машины во всем, и они превосходят в итоге.

Он покивал и вернулся к вопросу, который, похоже, интересовал его гораздо больше возможностей наших спецвойск:

— Так, значит, ты, в принципе, никогда не стремилась сделать карьеру?

И я поняла, к чему он клонит.

Отодвинувшись от него до самой стены, села, закинула ноги на скамейку, сложила руки на груди и молча посмотрела на сахира.

— Просто пытаюсь понять, — явно не придя в восторг от демонстрации моей враждебности, быстро сказал Саггард.

— Понять что? — уточнила я.

— Понять, для чего тебе место руководителя языковой службы, — процедил он, с трудом сдерживая… злость?

Под моим удивленным взглядом успокоился, даже подышал для успокоения, и молча воззрился на меня, ожидая ответа. Я, правда, не понимала какого.

— Саттард, — проговорила после недолгого молчания, — дело не в том, что мне или еще кому-либо требуется место руководителя, дело в том, что я или кто-либо другой может сделать для Гаэры, заняв место руководителя языковой службы.

Под его непонимающим взглядом попробовала объяснить иначе: