Бумажная принцесса - Эрин Уатт (2017)

Однако настойчивость в голосе Каллума сложно игнорировать, особенно когда за дверью уже стоит Истон и громко в нее колотит.

– Давай же, Элла. Я умираю от голода, а папа не позволит нам поехать в ресторан, пока ты не спустишься.

– Уже иду. – Я заставляю себя встать с кровати и засовываю ноги в парусиновые туфли, которые стали моей любимой обувью. Они ужасно удобные. Интересно, а носить палубные туфли, когда ты не на палубе, это серьезное нарушение этикета или нет? А, плевать.

Когда я выхожу на площадку второго этажа, Ройалы в полном составе уже ждут меня внизу, и на их лицах сияют все оттенки улыбок: от лукавой у Рида до широченной, от уха до уха, улыбки Каллума.

– Вы можете смотреть на потолок? – ворчу я. – Из-за вас я стесняюсь.

Каллум нетерпеливо взмахивает рукой.

– Выходи на улицу, и все мы будем смотреть на то, что стоит на подъездной дорожке.

Даже против воли меня охватывает радостное волнение. Должно быть, привезли мою машину – то есть машину, которую Каллум купил для меня. Я стараюсь не спешить, но Истон устал ждать. Перепрыгивая через две ступеньки, он хватает меня и тащит в холл, где остальные Ройалы выталкивают меня на улицу.

Посередине подъездной дорожки, у подножия широкого, выложенного плиткой крыльца, стоит двухместный кабриолет. Внутри кремовая кожа и темное лакированное дерево. Хром на руле блестит так ярко, что мне хочется прикрыть рукой глаза.

Но больше всего меня потрясает цвет машины. Она не розовая. Не красная. А самого чистого синего оттенка – таким же ярко-синим цветом был украшен самолет, который доставил меня сюда, точно такого же цвета визитки Каллума.

Я поднимаю на него глаза, и он кивает.

– Ее красили на нашей фабрике в Калифорнии. Это цвет Ройалов, его формула запатентована «Атлантик Авиэйшн».

Рид прижимает руку к моей пояснице и подталкивает вперед, к машине. Она такая красивая, такая чистая, такая новая, что мне страшно даже прикасаться к ней.

– Готова прокатиться?

– Вообще-то, не очень, – признаюсь я.

Ройалы дружно смеются, но это не издевательский смех, а искренний и добродушный. У меня замирает сердце. Неужели это и правда моя семья? Подумав об этом, я опускаю несколько внутренних защитных барьеров.

Каллум протягивает мне ключи и лист бумаги.

– Это твои документы на машину. Что бы ни случилось, она твоя.

Он хочет сказать, что если я по каким-либо причинам решу уехать, то могу забрать машину с собой. И это какое-то безумие, потому что я боюсь даже садиться в нее.

– Давай же обновим эту малышку. – Рид открывает пассажирскую дверцу и залезает внутрь.

Все остальные ждут и наблюдают за мной, так что у меня не остается другого выбора. Я обхожу машину, чтобы сесть на место водителя. Рид объясняет мне, как подвинуть сиденье вперед, установить руль пониже и как управлять магнитолой – самой важной деталью во всем автомобиле.

Буквально одним нажатием кнопки двигатель оживает, и мы отъезжаем.

– Ненавижу водить машину, – признаюсь я, когда мы катим по тихой дороге в две полосы, ведущей к поместью Ройалов. Мои пальцы вцепились в руль, и я никак не могу заставить себя ехать быстрее сорока километров в час. Дома, расположенные вдоль этой обсаженной деревьями улицы, либо скрываются за воротами, либо остаются вне поля зрения, находясь где-то там, в конце длинных асфальтовых дорожек, которые уходят в заросли бугенвиллеи и и прочих насаждений.

Машина такая маленькая, что Рид с легкостью, вытягивая руку, устраивает ее на спинке моего сиденья. Он зажимает пальцами кончики моих волос.

– Тогда хорошо, что у тебя есть я, потому что мне нравится водить.

– Правда? – тихо спрашиваю я, почти радуясь тому, что мне нужно смотреть на дорогу, а не в его синие глаза. – Ты у меня есть, да?

– Да, я у тебя есть.

И оставшуюся часть поездки я словно парю на крыльях.