Дорогой сводный братец - Пенелопа Уорд (2019)

А потом мне позвонила Сулли и сообщила, что Грету увезли на «Скорой помощи» и собираются делать кесарево сечение. Я страшно запаниковал, потому что еще даже не доехал до аэропорта. И уже понимал, что не успею попасть в Нью-Йорк вовремя. На меня навалилось ужасающее ощущение бессилия. В тот момент я начал молиться впервые в жизни. Удивительно – вы можете провести всю жизнь, гадая, существует ли Бог, но в момент кризиса вы всегда взываете к нему о помощи, словно никогда не сомневались в его существовании.

Перед самой посадкой на самолет мне пришло сообщение от Сулли. Это была фотография моего новорожденного сына.

Моего сына.

Я застыл как вкопанный посреди зала и стоял, озираясь по сторонам. Мне казалось, что все должны знать, что это самый важный момент в истории вселенной. В сообщении говорилось, что малыша забрали в отделение интенсивной терапии новорожденных, но в целом с ним было все в порядке. Как и с Гретой. Все было просто прекрасно.

Благодарю тебя, Боже. Клянусь, я больше никогда не подведу тебя.

На моих глазах навернулись слезы, и я не отрывал взгляда от фотографии, когда шел на посадку и занимал свое место в самолете. Кажется, я смотрел на малыша все шесть часов полета.

Когда я, наконец, добрался до госпиталя, Грета еще спала, и я не хотел будить ее. Но ни минуты не мог ждать, чтобы не увидеть сына.

Медсестра проводила меня в палату, где младенец спал в инкубаторе.

Фотография вызвала у меня бурю эмоций, но они не шли ни в какое сравнение с тем, что я испытал, когда увидел его своими глазами. Я стоял и смотрел, как поднимается и опускается его крошечная грудка.

– Видите – он может сам дышать, и все жизненные показатели в полном порядке. Просто ему придется побыть здесь пять-шесть дней.

– А можно взять его на руки?

– Конечно. Но попрошу вас вымыть руки антибактериальным мылом и надеть маску.

Я побежал к раковине, вымыл руки и надел бумажную маску.

Медсестра достала малыша и вручила его мне. Его теплое тельце было завернуто в пеленку, и он был легким как перышко. Внезапно меня охватил страх. Как защитить такое беззащитное существо? Ведь страшно даже везти его домой по городу. Он был таким хрупким, но это крохотное создание теперь было центром мироздания, единственным, что для меня имело значение в этом мире. Невольно вспомнилось выражение: весь мир в твоих ладонях.

Я подумал, что хорошо бы перевезти его домой в каком-нибудь закрытом сверхпрочном контейнере, в котором можно было бы дышать. Мне хотелось защитить его от всех невзгод этого безумного мира.

Глядя на маленькое личико сына, я вдруг осознал, что все несчастья, все испытания, через которые мне пришлось пройти в жизни, были предопределены. Если бы моя жизнь сложилась по-другому, это крохотное существо никогда не появилось бы на свет.

У моего сына был нос, как у Рэнди, а значит, как и у Патрика. Мне стало даже жутковато. Со своими светлыми волосами он даже больше был похож на них, чем я. По иронии судьбы, через всю ненависть, которую породила эта печальная история, проросла любовь, проявившись в этом поразительном сходстве.

У меня мороз пошел по коже, когда я вдруг осознал: ведь сегодня 22-е число – день, когда родился Рэнди. Они с моим малышом появились на свет в один день, но меня это больше не беспокоило.

– Привет, приятель. Это я, твой папа. Поздоровайся с папой. Только не просыпайся. Не бойся, я буду здесь, с тобой. Тебе от меня не удастся избавиться очень долгое время.

Веки малютки дрогнули, и он начал извиваться в моих руках.

Он разомкнул крохотный кулачок, и я наблюдал, как тоненькие пальчики обхватили мой мизинец. Боже, откуда же я черпал писательское вдохновение до его появления на свет? Теперь я твердо знал: отныне источником моего творчества будет мой сын.