Следующие несколько минут я по-прежнему бездумно дергала за рычаги игрального автомата и размышляла над словами Эвелин. Даже если бы Элек не был сейчас с Челси, факт оставался фактом – мы никогда не сможем быть вместе из-за Пилар. Я не могла представить, что могло бы сейчас изменить эту ситуацию.

Тут завибрировал мой телефон. Это был Элек.

Элек: Я знаю, что это не должно меня волновать. Но когда речь идет о тебе, мне не важно, что я должен, правила не имеют значения.

В этот самый момент я и приняла решение. Я не буду сама выступать инициатором отношений между мной и Элеком, но все же откроюсь любым проявлениям чувств с его стороны. Все может случиться. Всегда есть надежда. Потому что я и глазом не успею моргнуть, как мне стукнет девяносто, и я буду ждать, когда откроется шведский стол. Когда наступит это время, мне не хотелось бы о чем-то сожалеть.

Глава 15

На моем игральном автомате вдруг начали мигать огоньки, и раздался оглушительный звон. Несколько семерок выстроились аккуратным рядком. Число начисляемых очков росло и росло. Я осмотрелась вокруг и увидела, что все люди поблизости глазеют на меня. Зрители принялись громко аплодировать.

Сердце мое колотилось как бешеное.

Черт побери! Я выиграла.

Я выиграла!

А, кстати, сколько же я выиграла?

Я все еще этого не знала. Я никак не могла разобраться, как работает эта чертова машина. Она показывала число очков, но никак не сумму в долларах. Когда мелькание огней и грохот прекратились, я вытащила билет и отнесла его в кассу.

– Думаю, я выиграла, но не могу понять сколько.

– Хотите получить расчет?

– М-м-м… Да.

На лице служащего восторга не было заметно.

– И сколько же я выиграла?

– Тысячу.

– Тысячу пенни?

– Нет, тысячу долларов.

Я закрыла рот ладошкой и приглушенно прошептала:

– О, боже!

– Каким купюрами хотите получить – пятидесятидолларовыми или стодолларовыми?

– М-м-м… Стодолларовыми.

Он вручил мне пачку наличных, и я понюхала их, прежде чем бежать к Элеку.

Пробравшись сквозь ярко освещенные помещения, в которых царил хаос, с деньгами, готовыми прожечь дыру в моей сумочке, я, наконец, обнаружила его за одним из покерных столов. Он сидел, погрузившись в глубокое раздумье и почесывая подбородок, даже не подозревая, что я за ним наблюдаю. Его рубашка была расстегнута еще на несколько пуговиц, а рукава закатаны. Волосы выглядели так, словно он их все время ворошил от отчаяния. Он пытался сосредоточиться и все время теребил языком кольцо в губе. Разительный контраст его нового облика приличного парня в очках с татуировками, сплошь покрывавшими его руки, делал его до безумия привлекательным.

Наконец, он швырнул карты на стол и выругался: – Твою мать! – а потом проверил телефон и встал из-за стола. Он пошел в моем направлении и наконец заметил, что я улыбаюсь ему из-за угла.

– Я проиграл двести долларов. Сначала был в выигрыше, но в последней игре меня отымели. А как у тебя дела?

Я сунула руку в сумочку и вытащила пачку денег.

– Ну, ты же понимаешь – примитивный игральный автомат…

– Ты что, шутишь?

– Тысяча долларов! – произнесла я, махая деньгами перед его носом и подпрыгивая от возбуждения.

– Вот черт, Грета! Поздравляю!

Он на мгновение крепко обнял меня, и я невольно закрыла глаза – это было непередаваемое ощущение – снова оказаться в его объятиях. Каждый нерв моего тела словно ожил в этот миг.

В голове у меня все раздавался голос Эвелин.

У тебя есть двадцать четыре часа.

На самом деле, уже меньше. Внезапно мне привиделась Эвелин в довольно забавном виде – она усмехалась, приставив пистолет к моей голове.

Я убрала деньги обратно в сумку.

– Такое дело надо отметить. Пойдем, поужинаем.