Дорогой сводный братец - Пенелопа Уорд (2019)

– Преимущество Челси в том, что она с тобой живет. Ты очень скоро забудешь обо мне. Это все упростит для тебя. – Я обошла машину, чтобы снова сесть за руль.

– Грета… не покидай меня так…

– Это ты меня покидаешь.

Я закрыла дверь, включила зажигание и отъехала от обочины. Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидела, что Элек все еще стоит на том же месте. Может, я и была несправедлива к нему, так отреагировав на его признание, но если он честно признался в своих чувствах, то и я сделала то же самое.

По пути домой я думала лишь о том, какой несправедливой может быть жизнь. Тот, кто покинул тебя, не должен был возвращаться и заставлять тебя испытывать боль разлуки снова.

Когда я въехала на подъездную дорожку, то неожиданно заметила конверт на пассажирском сиденье. Там была тысяча долларов, наличными, которую я дала ему. Это означало, что накануне вечером мы кутили на его деньги. К деньгам прилагалась записка.

Я взял их только потому, что не хотел, чтобы ты их проиграла. Но я и так у тебя в неоплатном долгу за все, что ты дала мне, поэтому принять от тебя деньги для меня совершенно невозможно.

* * *

Спустя два месяца после того, как Элек вернулся в Калифорнию, моя жизнь в Нью-Йорке вошла в привычное русло.

После смерти Рэнди мать на некоторое время переехала ко мне, но в конце концов решила, что ей не нравится жить вдали от Бостона. Впрочем, учитывая, что за ней присматривали Грег и Клара и я навещала ее по выходным каждые две недели, она довольно неплохо адаптировалась к своей новой жизни, которая постепенно налаживалась.

С Элеком мы с тех пор не общались. Было до слез обидно ни разу не получить даже нескольких слов от него, особенно после нашего горестного расставания, но я не собиралась первой идти на контакт. Скорее всего, я никогда больше ничего о нем не услышу.

Тем не менее мысли о нем не оставляли меня ни на минуту. Интересно, он уже сделал Челси предложение? Думает ли он обо мне? А что бы произошло, если бы я не ушла в свой номер в последний вечер, который мы провели вместе? Словом, несмотря на то что я вернулась домой и жила привычной жизнью, мои мысли постоянно витали где-то еще.

Моя жизнь на Манхэттене была очень размеренной. Я много времени проводила на работе и каждый день возвращалась домой в восемь вечера. В те выходные, когда я не ходила выпить с коллегами, я обычно читала, пока не засыпала, просыпаясь с электронной книгой на подушке.

Вечером в пятницу мы с соседкой Сулли заходили поужинать и выпить в кафе «У Чарли» неподалеку от моего дома. Посетителями там были в основном женщины до тридцати в компании бойфрендов или отдельные группки женщин разных возрастов. Но я предпочитала проводить время с моим приятелем – семидесятилетним трансвеститом.

Сулли был крошечным мужчиной азиатского происхождения, который предпочитал ходить в женской одежде, и я долгое время даже не сомневалась, что это женщина, пока он не нарядился в облегающие эластичные штаны, и я не заметила под ними впечатляющую выпуклость, которая смотрелась непропорциональной для его хрупкого тела. Иногда я думала о нем, как о существе мужского пола, а иногда воспринимала как женщину. Но это не имело ни малейшего значения, потому что к тому времени, как я вычислила его половую принадлежность, я уже всей душой полюбила его как личность, и мне было совершенно безразлично, какого пола мой друг.

Сулли никогда не был женат, у него не было детей, и он относился ко мне чрезвычайно трепетно, опекая изо всех сил. Всякий раз, когда в пивную «У Чарли» входил какой-нибудь мужчина, я поворачивалась к Сулли и игриво произносила:

– Как насчет этого кадра?

Ответ был всегда неизменен:

– Недостаточно хорош для моей Греты… но я бы с ним трахнулась.

После этого мы оба заливались хохотом.