Я говорил, что люблю тебя? - Эстель Маскейм (2017)

– Сука! – рыкнул Тайлер, выйдя из оцепенения, едва за Тиффани захлопнулась калитка.

Ее слова болезненным эхом отозвались у меня в голове. Так вот чем она удерживала Тайлера. И именно об этом он говорил, когда мы взаперти сидели в ванной. Тогда, в начале лета, она как-то обо всем узнала и прижала Тайлера к стенке, отчего он взбесился и в отвратительнейшем настроении вломился на барбекю-вечеринку. Теперь ясно, почему Тайлер старается держаться подальше от полиции.

Потому что за распространение наркотиков легко можно загреметь за решетку.

Если и было что-то, что могло сделать сегодняшний день еще хуже, чем он уже есть, – оно произошло. Чего только не всплыло за день на поверхность, и требовалось со всем этим как-то разобраться: правда о Тайлере и наркотиках, правда о Тиффани и – что хуже всего – правда о нас с ним.

– Тайлер, – обратилась к сыну Элла, – скажи, что я ослышалась. – Со скрещенными на груди руками она выступила во двор, отец держался рядом. – Скажи, что это неправда. Пожалуйста.

Затаив дыхание я ждала, что он ответит, решится ли что-то отрицать. Тайлер стоял не шевелясь, словно от навалившихся проблем его вдруг разбил паралич. Уронив голову, он потупил взгляд и тихо пробормотал:

– Я бы и сам хотел, чтобы это была неправда.

Элла зажала рот рукой, чтобы приглушить отчаянный вздох, глаза наполнились слезами. Сегодня все шло наперекосяк. Повернувшись к моему отцу, она уткнулась лицом в его грудь, и – что удивительно – он просто обнял ее, не сказав ни единого слова. Я все равно ждала, что он вот-вот затеет скандал. Хоть он и успокаивал жену молча, он то и дело бросал на нас свирепые взгляды.

Когда Тайлер снова поднял глаза, в них жила безграничная боль, какую я вчера уже видела.

– Мам, – сдавленно произнес Тайлер, – не плачь. Я не то чтобы сознательно к ним пристрастился. Я… это просто мне помогало.

Сквозь слезы, все так же уткнувшись в рубашку отца, Элла что-то пробормотала, но так невнятно, что я ничего не поняла. Тайлер тоже не понял.

– Мам, ну не надо, – сказал он и осторожно стал приближаться к Элле. И хоть отец по-прежнему ее обнимал, Тайлер положил руку матери на плечо.

Стряхнув его руку, Элла подняла голову.

– Я ведь сказала тебе, – выдавила она, – убирайся.

Тайлер сдвинул брови:

– Что?

– Убирайся из этого дома.

Ошеломленные, мы застыли. Отец замер, словно не в силах поверить, что Элла и в самом деле гонит сына. Тайлер молчал, беззвучно шевеля губами. Я едва сдерживала слезы. Его нельзя выгонять. Ни в коем случае.

– Ты серьезно? – спросил он тихим и слабым голосом.

Элла промокнула глаза и шмыгнула носом. Вид у нее был опустошенный.

– Тайлер, пожалуйста, – мягко попросила она, и слезы снова хлынули из глаз, – просто уйди. Я больше не в состоянии это выносить.

Мы с Тайлером обменялись растерянными взглядами, отец снова прижал Эллу к себе. Никто из нас даже предположить не мог, что такое произойдет. Сегодня воскресенье. По идее, самый скучный день в неделе. Но вместо того чтобы умирать от скуки, я стою и смотрю, как Тайлера выгоняют из дома.

Понурив голову, Тайлер сунул руки в карманы джинсов и пошел в дом: медленно, согнувшись, словно побитая собака. Не в силах поступить иначе, я сорвалась с места, где чуть было не пустила уже корни, и кинулась вслед за ним. Мне было совершенно наплевать, что отец проводил меня пристальным взглядом.