Город стекла - Кассандра Клэр (2011)

— Я понимаю твое решение. Респект и уважуха, но ты не обязан, Саймон. Рафаэль не прав, и никто не осудит тебя за то, что ты не пожертвовал собой во имя победы в чужой войне.

— Так будет справедливо. Рафаэль прав: я вампир, о чем ты забываешь. Может, даже намеренно. Однако я нежить, а ты — нефилим, и война — наша.

— Ты не такой, как они.

— Я один из них. — Говорил Саймон медленно, отчетливо, чтобы Клэри точно поняла все до последнего слова. — И всегда им буду. Если нефилимы выйдут на битву без воинов Рафаэля, то в Совете не останется мест для Детей ночи. Вампиры не будут частью мира, который хочет создать Люк. Мира, в котором нежить и Сумеречные охотники действуют заодно. Сосуществуют. Вампиры окажутся за бортом и превратятся во врагов нефилимов. Мы с тобой станем врагами, Клэри.

— Не стану я враждовать.

— Я не переживу войны между нами, — просто сказал Саймон. — Но стоя в стороне и притворяясь, будто моя хата с краю, я никому не помогу. Я не спрашиваю разрешения, Клэри. Нужна твоя помощь. Если не согласишься, я отыщу Майю, попрошу ее отвести меня в лагерь вампиров, где сдамся Рафаэлю. Понимаешь?

Клэри уставилась на Саймона, чувствуя, как пульсирует кровь в пережатых артериях на запястьях. Во рту ощущалась горечь; Клэри облизнула пересохшие губы.

— Чем тебе помочь? — шепотом спросила она.

Саймон ответил, и Клэри посмотрела на него неверящим взглядом. Замотала головой, так что волосы разметались по лицу:

— Нет. Это сумасшествие, Саймон. Это не дар, а проклятие…

— Не для меня, пожалуй, — сказал Саймон. Он посмотрел в сторону толпы, и Клэри заметила там Майю. Волчица смотрела на них с неприкрытым любопытством. Как быстро, чересчур быстро все происходит. — Это меньшее из зол, Клэри.

— Нет…

— Вряд ли мне будет больно. В смысле, я уже наказан: ни в церковь сходить, в синагогу, ни к… в общем, ни помолиться, ни состариться. Я вырван из жизни. Вряд ли что-то изменится.

— А вдруг?

Саймон отпустил ее руки и приобнял за талию, вытащив из-за пояса стило. Протянул стержень подруге и попросил:

— Клэри, ради меня. Пожалуйста.

Негнущимися пальцами Клэри приняла стило и приставила пишущим кончиком ко лбу Саймона. Это первый знак, говорил Магнус. Самый первый. Вызвав в уме образ руны, Клэри повела стило, как ведет партнершу танцор с первыми аккордами музыки. На лбу у Саймона проявлялись черные линии, словно распускающийся бутон на экране при перемотке фильма, и, когда Клэри закончила, руку ей жгло. Однако девушка знала: она сотворила нечто совершенное, странное и древнее, как сама история. Руна звездой сияла во лбу у Саймона. Вампир ошеломленно провел рукой над бровями.

— Жжется, — сказал он.

— Не знаю, что выйдет в итоге, — прошептала Клэри. — Какой будет побочный эффект.

Криво усмехнувшись половинкой рта, Саймон погладил ее по щеке:

— Поживем — увидим.

19

Пенуэл[17]

Большую часть дороги Майя молчала, глядя себе под ноги и морща нос. Наверное, путь вынюхивала. Странная привычка, но полезная. И как бы быстро ни шагала волчица, Саймону не было нужды ускорять шаг, он легко поспевал за ней. Даже когда Майя, достигнув протоптанной тропинки в лес, побежала — легко и бесшумно, низко пригибаясь к земле, — Саймон без труда взял ее темп. Вот они, прелести вампиризма.

Тропинка закончилась слишком скоро; лес постепенно сгущался, из-под земли, покрытой опавшими листьями, появились спутанные корни. Звездное небо спряталось за кружевом переплетенных ветвей.

Выбежали на опушку, усыпанную валунами и кучками листьев, словно кто-то прошелся по земле гигантскими граблями. Камни сверкали в лунном свете подобно квадратным зубам.

— Рафаэль! — позвала Майя, рупором приложив ко рту ладони. Кричала она так громко, что проснулись птицы на верхушках деревьев. — Рафаэль, выходи!