Зачем цветет лори - Марина Суржевская (2018)

Он встает с кровати, быстро осматривается, запоминает, чуть хмурится. Оникс уже не сдерживает крик, он вырывается из горла, и она, вздрагивая… просыпается.

Девушка села, озираясь и пытаясь унять безумный стук сердца. В комнате было пусто и тихо, никаких следов присутствия аида. В углу слабо мерцает масляная лампа, которую Оникс забыла погасить, засыпая. А во сне лампы не было, только свет луны.

Или это был не сон?

Так явно она видела аида, так осязаемо чувствовала его присутствие. Магия…

Сон пропал, и раяна встала, прошлась по комнате. Она снова была в ловушке и не знала, как освободиться. До утра она так и не сомкнула глаз, и Барнетт удивился, увидев девушку на ранней заре. Она была бледной, но собранной и решительной.

– Аид скоро будет здесь, – без приветствия сказала она. – Он уже ищет меня.

– Значит, нужно торопиться, чтобы подготовить ловушку для этого зверя, – вкрадчиво ответил советник. И улыбнулся. Оникс отвернулась.

* * *

Лавьер гнал жеребца который час, не чувствуя усталости. Он останавливался лишь оттого, что понимал, что его стражам и лошадям нужен отдых. И эти короткие промежутки сна и быстрого перекуса вызывали в нем глухое раздражение.

Он покинул столицу уже утром, сообщив Владыке, что уезжает. Тот милостиво отпустил, но аид отвернулся раньше, чем повелитель кивнул. Он уходил, зная, что темный император смотрит ему в спину.

Уже несколько дней его отряд был в пути, иногда он останавливался, чтобы нащупать нить крови, которая вела его. Нить была слабой, тонкой, прерывалась от времени и расстояния, но Лавьер снова и снова находил ее.

Пока стражи молча и быстро обедали в небольшой харчевне, аид рассматривал синий камень на тонкой цепочке. Глупый лавочник рассказал ему все, конечно.

– Мальчишка это был, – уверял ювелир. – Украл, я сразу понял, что вещица краденая. Откуда у такого заморыша драгоценности? Я и стражей хотел позвать, а он как дал деру, вазу мне разбил, гаденыш…

Лавьер забрал сапфировый гарнитур и кивнул стражам, опустил ладонь, показывая, что нужно сделать с лавочником. И вышел за дверь. Внутри что-то упало, возможно, жадный ювелир пытался сопротивляться.

Синие камни еще хранили тепло ее пальцев, аид чувствовал его, как прикосновение. Он гладил их и закрывал глаза, сдерживая дрожь нетерпения от желания найти раяну.

И торопил своих псов, не обращая внимания на осеннюю непогоду и усталость.

* * *

Оникс вздрогнула от резкого крика птицы и покачала головой. Она совсем теряет голову, нервничает от каждого резкого звука, трясется и вздрагивает. Они покинули поместье Барнетта и ехали на восток, ночевали в чужих домах.

– Ты должна убегать, дорогая Марвея, не будем портить аиду охоту, оставаясь на одном месте.

Советник радостно хохотнул, но Оникс даже не улыбнулась. Она устала. Дико устала от всего. От Сумеречных псов, что молчаливым кольцом окружали ее, от желтых глаз Барнетта, следивших за ней. Мужчина не трогал ее, но с каждым разом оказывался все ближе, тянул воздух, замирал…

Кровь Анакина заканчивалась, и раяна знала, что скоро запах лори освободится. Она не снимала перчаток, укутывалась в плащ, но понимала, что ее суть не изменить. И она уже видела настороженность в странных желтых глазах Сумеречного пса.

– Отличное место для капкана на волка, не находишь? – с насмешкой спросил Барнетт.

Раяна слезла с лошади и молча посмотрела на лесную сторожку. Она устала и просто хотела, чтобы все поскорее закончилось. Даже если план Барнетта сработает и им удастся убить Лавьера, что будет потом с Оникс? Без снадобья ей не убежать далеко. И единственное, чем можно будет утешаться, это то, что отомстила, как и обещала.

Девушка сжала зубы так, что стало больно.

– Ты знаешь, что делать, Марвея, – сказал советник, – иди в дом. Мы с тобой не пойдем. Нам нужно уйти подальше, иначе он почувствует.

Оникс сделала шаг вперед и обернулась.