Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Спасибо, спасибо. – Она взглянула на Блэкторна и прищурилась, чтобы лучше разглядеть. – Но я думаю, что все-таки помешала. Не могу разобрать, кто это? Он чужеземец? Мои глаза становятся все хуже и хуже. Это не Цукку-сан, да?

– Нет. Это новый чужеземец, – подсказал Торанага.

– Ах так! – Ёдоко посмотрела с более близкого расстояния. – Пожалуйста, объясните ему, что я плохо вижу, отсюда и эта моя невежливость.

Марико выполнила ее просьбу.

– Он говорит, что в его стране многие люди страдают близорукостью, Ёдоко-сама, но они носят очки. Он спросил, есть ли очки у нас. Я сказала, что да, некоторые из нас имеют очки – достали их у южных чужеземцев. Что раньше вы носили очки.

– Да. Я предпочитаю туман, который окружает меня. Да, мне не нравится многое из того, что я вижу теперь. – Ёдоко отвернулась и посмотрела на мальчика, сделав вид, будто только что увидела его. – О! Сын мой! Так вот ты где. Я тебя ищу. Как хорошо, что я встретила кампаку! – Она почтительно поклонилась.

– Спасибо, первая мама. – Яэмон просиял и поклонился в ответ. – О, если бы вы послушали этого варвара! Он нарисовал нам карту мира и рассказал смешные истории про людей, которые не моются! Никогда в жизни! И они живут в снежных домах и носят шкуры, как злые ками.

Старая госпожа фыркнула:

– Чем меньше их прибывает сюда, тем лучше, так мне думается, сын мой. Я никогда не понимала их, и они всегда отвратительно пахли. Я никогда не могла взять в толк, как господин тайко, твой отец, их терпит. Но он был мужчиной, и ты мужчина, а значит, наделен бо́льшим терпением, чем слабые женщины. У тебя хороший учитель, Яэмон-сама. – Взгляд ее старческих глаз перебежал на Торанагу. – Господин Торанага – самый терпеливый человек в стране.

– Терпение важно для мужчины и необходимо для вождя, – изрек Торанага. – И жажда знаний также хорошее качество, да, Яэмон-сама? А знания порой приходят из незнакомых мест.

– Да, дядя. О да, – подхватил Яэмон. – Он прав, не так ли, первая мама?

– Да-да, я согласна. Но я рада, что мне, женщине, не нужно беспокоиться о таких вещах, не правда ли? – Ёдоко обняла мальчика, который перебрался к ней поближе. – Да, сын мой. Почему я здесь? Я пришла за кампаку. Потому что поздно, кампаку пора есть и заняться письмом.

– Я не люблю писать, и я хотел поплавать!

Торанага произнес с напускной важностью:

– В твоем возрасте я тоже ненавидел письмо. Но потом, когда мне было уже двадцать лет, я должен был бросить воевать и вернуться в школу. И возненавидел его еще больше.

– Вернулись в школу, дядя? После того, как ушли из нее? О, как ужасно!

– Вождь должен уметь хорошо писать, Яэмон-сама. Не только понятно, но и красиво, а кампаку – лучше кого бы то ни было. Как еще можно писать его императорскому величеству или великим даймё? Вождь должен уметь делать много трудных вещей!

– Да, дядя. Очень трудно быть кампаку. – Яэмон важно нахмурился. – Думаю, лучше мне учиться сейчас, а не в двадцать лет, потому что тогда у меня будут более важные государственные дела.

Они все очень гордились им.

– Ты очень умный, сын мой, – похвалила Ёдоко.

– Да, первая мама. Я мудр, как мой отец, так говорит моя мать. Когда она вернется домой?

Ёдоко подняла глаза на Торанагу:

– Скоро.

– Надеюсь, что очень скоро, – подхватил Торанага. Он знал, что Ёдоко прислал за мальчиком Исидо. Торанага привел наследника и его охрану прямо в сад, чтобы еще больше разозлить врага. А также чтобы первым показать мальчику иностранного капитана, лишив Исидо этого удовольствия.

– Очень тяжело нести ответственность за моего сына, – вздохнула Ёдоко. – Вот если бы госпожа Отиба была снова дома, в Осаке, тогда я могла бы вернуться в храм, правда? Как она и госпожа Гэндзико?

– Они обе в добром здравии, – сообщил Торанага, ликуя в душе.