Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Это подорвет все наши позиции, которые основываются на доверии, – заметил дель Акуа.

– Вы можете доверять японцам? Конечно нет. Наши доходы должны оставаться в тайне. Ох, этот про́клятый Богом еретик!

– Я, к сожалению, должен сказать вам, что Блэкторн, кажется, на редкость хорошо осведомлен. – Алвито непроизвольно посмотрел на дель Акуа, на миг потеряв самообладание.

Отец-инспектор ничего не сказал.

– Что еще говорил японец? – пожелал знать Феррьера, притворяясь, что не видел, как иезуиты обменялись взглядами.

– Торанага просил меня завтра к полудню представить ему карту земного шара, показывающую линии раздела заморских владений Португалии и Испании, назвать имена пап, которые утвердили договоры об этих границах, и даты заключения договоров. Он требует в течение трех дней дать письменное объяснение относительно всех наших «завоеваний» в Новом Свете и «исключительно в моих собственных интересах» – это были его точные слова – относительно количества золота и серебра, вывезенного – или, как он выразился, повторяя слова Блэкторна, «награбленного» – Испанией и Португалией. Еще он требует другую карту, отображающую границы Испании и Португалии сто лет назад и сегодня, а также точное положение основных фортов от Малакки до Гоа – он назвал их все по порядку, сверяясь с записями на листке бумаги, – и число японских наемников, несущих службу в каждом из наших фортов.

Дель Акуа и Феррьера пришли в смятение.

– В этом ему должно быть отказано наотрез! – рявкнул генерал-капитан.

– Вы не можете отказать Торанаге, – возразил дель Акуа.

– Я думаю, ваше преосвященство, вы слишком преувеличиваете его роль, – поморщился Феррьера. – Мне кажется, этот Торанага только один из множества деспотов, обычный убийца-язычник, которого не стоит бояться. Откажите ему. Без наших черных кораблей рухнет все их хозяйство. Они носят шелка, которые мы привозим из Китая. Без шелков у них не будет кимоно. Они должны вести торговлю с нами. Я говорю: чума на этого Торанагу! Мы можем торговать с христианскими правителями – как их там? – Оноси и Киямой и другими, с Кюсю. В конце концов, там Нагасаки, там мы в силе, и вся торговля происходит там.

– Мы не можем, капитан, – разочаровал его дель Акуа. – Вы первый раз в Японии, поэтому не имеете никакого представления о наших трудностях. Да, они нуждаются в нас, но мы в них нуждаемся еще больше. Лишившись расположения Торанаги и Исидо, мы потеряем влияние на христианских правителей. Мы потеряем Нагасаки и все, что создали за пятьдесят лет. Сознайтесь, это вы поторопились с покушением на еретика-капитана?

– Я открыто заявил Родригесу и всем, кто мог слышать меня, что англичанин – опасный пират, который плохо влияет на всех, с кем ни соприкоснется, которого надо убрать любым возможным способом. Вы сказали то же самое, но другими словами, ваше преосвященство. И вы, отец Алвито. Не к тому ли привело и наше совещание с Оноси и Киямой два дня назад? Разве вы не говорили, что пират опасен?

– Да, но…

– Святой отец, извините меня, но иногда работу Бога приходится делать солдатам, и у них получается лучше. Должен сказать, я очень зол на Родригеса, который не подстроил какую-нибудь «несчастную случайность» во время шторма. Он должен был сообразить скорее всех нас! Ей-богу, смотрите, что этот дьявольский англичанин сотворил с самим Родригесом! Бедный глупец благодарен ему за спасение жизни! А ведь это была просто уловка, чтобы завоевать его расположение. Разве Родригес не впал в заблуждение, когда позволил еретику-капитану занять свое место на юте, что чуть не привело к гибели? Что касается покушения в замке, кто знает, что случилось? Это японские штучки. Покушение, должно быть, замыслили туземцы. Если я возьмусь устроить его убийство, будьте уверены: его уберут.

Алвито, потягивая вино, обронил:

– Торанага упомянул, что отправляет Блэкторна в Идзу.

– Полуостров на востоке? – уточнил Феррьера.

– Да.