Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Чего ради? Разве вы не сказали, что галера останется и будет сражаться, или что там еще они придумают? Так что англичанин по пояс в дерьме. Вот и славно. Кому нужен этот мужеложец? Конечно, святые отцы предпочли бы, чтобы он скрылся с глаз. Да, святые отцы?

Дель Акуа не ответил. Алвито тоже. Это нарушало замыслы Феррьеры, принятые ими и Торанагой: священники сразу же отправятся на берег, чтобы уладить дело с Исидо, Киямой и Оноси, делая вид, что поверили рассказу Торанаги о пиратах и ничего не знали о его бегстве из замка. Тем временем фрегат двинется к выходу из гавани, предоставив галере пробиваться сквозь заслон из рыбачьих лодок. Если люди Исидо решатся атаковать фрегат, нападение будет отбито пушками и огнем мушкетов.

– Но лодки не станут атаковать нас, – доказывал Феррьера. – Им приказано захватить галеру. Вам, ваше преосвященство, надлежит убедить Исидо, что мы не имели другого выбора. В конце концов, Торанага – глава Совета регентов. А еретик должен остаться на борту.

Ни один из священников не спросил почему. А Феррьера не стал объяснять.

Сейчас отец-инспектор положил свою мягкую руку на плечо генерал-капитана и отвернулся от галеры.

– Может быть, это и к лучшему, что еретик там, – произнес он и подумал, как неисповедимы пути Господни.

«Нет! – хотелось крикнуть Феррьере. – Я мечтал поглядеть, как он будет тонуть». Человек за бортом в море на рассвете – так просто, ни следов, ни свидетелей. Торанага никогда не догадается – просто трагическая случайность. И это было то, что заслужил Блэкторн. Генерал-капитан знал, какой ужас таит в себе смерть в море для капитана.

– Нан дзя? – спросил Торанага.

Отец Алвито объяснил, что капитан на галере и почему. Торанага повернулся к Марико, которая кивнула и подтвердила то, что раньше сказал Родригес.

Торанага подошел к борту и вперился в темноту пристальным взглядом. От северного берега отплыли новые рыбачьи лодки, скоро подойдут и другие… Он понимал, что Андзин-сан представляет собой помеху и боги подсказывают простой способ избавиться от нее, если он, Торанага, того желает. «Хочу ли я этого? Конечно, священники-христиане будут безмерно рады, если Андзин-сан сгинет, – подумал он. – А также Оноси и Кияма, которые так боятся этого человека, что кто-то из них или оба пытались подослать к нему убийцу. Откуда такой страх?

Это карма, что Андзин-сан теперь на галере, а не здесь, в безопасности. Так ли? То, что Андзин-сан отправится на дно вместе с кораблем, вместе с Ябу и другими, вместе с ружьями, – это также карма. Ружья я могу потерять. Ябу тоже. Но Андзин-сана? Да. Потому что у меня есть еще пока в запасе восемь чужеземных варваров. Может быть, их общее знание равно тому, которым обладает один этот человек, или даже превосходит ведомое ему. Очень важно как можно быстрее вернуться в Эдо, чтобы подготовиться к войне, которой никак не избежать. Кияма и Оноси? Кто знает, поддержат ли они меня? Может быть, поддержат, может быть, нет. Но кусок земли и некоторые посулы – пустяк по сравнению с тем, что будут значить христиане, если они перейдут на мою сторону через сорок дней».

– Это карма, Цукку-сан. Так ведь?

– Да, господин. – Алвито посмотрел на генерал-капитана очень довольный. – Господин Торанага считает, что ничего не поделаешь. Это воля Бога.

– Да?

На галере внезапно забил барабан. Весла с силой ударили о воду.

– Что он делает, боже мой?! – взревел Феррьера.

Наблюдая за галерой, уходящей прочь, они вдруг увидели: флаг Торанаги пополз вниз с вершины мачты. Родригес заметил:

– Похоже, они извещают эти проклятые рыбацкие лодки в гавани, что господина Торанаги на борту больше нет.

– Что он собирается делать?

– Я не знаю.

– Не знаете? – не поверил Феррьера.

– Нет. Но я бы на его месте вышел в море и оставил нас в этой помойной яме или, по крайней мере, попытался так сделать. Англичанин попал в точку. Что будем делать?