Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Нет, извините, но вы не правы, Ябу-сама! Чему учил нас этот проклятый варвар? В чем суть их военной стратегии? Он открыто признал, что все их армии состоят из наемников и рекрутов. Наемники! У них нет чувства долга перед господами. Они воюют за плату и долю в военной добыче, за право насиловать и обжираться. Разве он не говорил, что их армии – это армии крестьян? Вот что ружья принесли в их мир и что они принесут нам. Если бы это было в моей власти, я бы сегодня же вечером отсек чужеземцу голову и навсегда объявил все ружья вне закона.

– Так думает ваш отец? – поторопился с вопросом Дзодзэн.

– Мой отец не делится ни со мной, ни с кем-то еще своими мыслями. Оставляет их при себе, как вы наверняка знаете. Я высказываю только свое личное мнение, – ответил Нага, досадуя, что попался в ловушку, позволил-таки втянуть себя в разговор. – Я прислан сюда повиноваться и слушать, а не говорить. Я бы смолчал, если бы вы не спросили. Если я кого-то обидел, прошу прощения.

– Извиняться не стоит. Меня интересовала ваша точка зрения, – изрек Ябу. – Почему кто-то должен обижаться? Это обсуждение, не так ли? Среди командиров. Вы бы объявили ружья вне закона?

– Да, я думаю, было бы разумно держать под присмотром каждое ружье на нашей земле.

– Всем крестьянам запрещено иметь любое оружие.

Дзодзэн посмеивался над щуплым юнцом, в душе презирая его:

– Интересные у вас мысли, Нага-сан. Но вы ошибаетесь относительно крестьян. Для самураев они не более чем кормильцы. Они не опаснее навозных куч.

– Постойте-ка! – взвился Нага, которого обуяла гордость. – Вот почему я бы теперь же объявил ружья вне закона. Вы правы, Ябу-сан, новая эра требует новых методов ведения войны. Но, послушав Андзин-сана, этого чужеземца, я пришел к убеждению, что наши сегодняшние законы следует ужесточить. Я бы выпустил эдикт, предписывающий казнить вместе со всей семьей каждого, кто, не будучи самураем, будет застигнут с оружием или пойман при торговле им. Далее: я бы запретил изготовлять и ввозить ружья. Я бы отказал чужеземцам в праве носить ружья или привозить их в нашу страну. Будь у меня власть – которой я не желаю и никогда не обрету, – я бы изгнал из страны всех чужеземцев, кроме нескольких священников. Порт, необходимый для торговли с заморскими землями, я бы обнес высоким забором и поставил к нему стражу из самых надежных воинов. И последнее: я бы отправил этого дерьмоголового Андзин-сана на смерть сразу же, чтобы его мерзкое знание не распространилось по стране. Он как зараза.

Дзодзэн ухмыльнулся:

– Ах, Нага-сан, наверное, хорошо быть таким молодым. Вы знаете, мой господин согласен со многим из того, что вы сказали о чужеземцах. Я не раз слышал, как он призывал: «Уберите их, вышвырните, выгоните пинками под зад в Нагасаки и держите там взаперти!» Вы бы убили Андзин-сана, да? Занятно. Моему господину Андзин-сан тоже не нравится. Но для него… – Он осекся. – Ах да, эти ваши соображения насчет ружей очень любопытны! Можно я передам их моему господину? Вашу мысль о новых законах?

– Почему нет? – Нага вспомнил о вежливости, излив все, что копилось в душе под спудом с первого дня пребывания в Андзиро.

– Вы сообщили свое мнение господину Торанаге? – спросил Ябу.

– Господин Торанага не спрашивал моего мнения. Я надеюсь, что он удостоит меня чести и поинтересуется моим мнением, – ответил Нага сразу же с полной искренностью, гадая, распознан ли его обман.

Оми заметил:

– Поскольку это свободное обсуждение, господин, осмелюсь не согласиться. Этот чужеземец – сокровище. Я считаю, мы должны учиться у чужеземцев. Узнать все о ружьях и военных кораблях. Использовать их знания. Проникнуть в образ их мыслей, чтобы вскоре их перегнать.

Нага поморщился: