Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

Главные ворота находились в сорока шагах через сад, но сейчас их скрывали задвинутые сёдзи правой стены.

– Левый или правый столб? Пожалуйста, выберите! – Она была как-то странно настойчива.

Почуяв неладное, Блэкторн посмотрел на Бунтаро. Тот сидел отрешенно, забыв обо всех, приземистый, грузный, безобразный тролль, смотрящий в пространство.

– Левый, – выбрал Блэкторн, заинтригованный.

– Хидари! – перевела она.

Бунтаро тут же выхватил стрелу из колчана, не вставая с подушки, поднял лук на уровень глаз и молниеносно выпустил стрелу с невероятной, почти сказочной плавностью. Стрела пронеслась у лица Марико, тронув прядь волос, и прошила бумагу сёдзи. Просвистела вторая стрела, казалось пущенная до того, как исчезла первая, потом еще одна, и каждая проходила в дюйме от лица Марико. Та оставалась спокойной и неподвижной, как всегда.

Пролетела четвертая, последняя стрела. Молчание нарушала лишь вибрация тетивы. Бунтаро выдохнул и медленно откинулся назад, лук он положил на колено. Женщины вздохнули, принялись расточать улыбки, кланяться и хвалить Бунтаро, который кивнул им и слегка поклонился. Все посмотрели на Блэкторна. Он знал, что у него на глазах свершилось почти что чудо. Все стрелы прошли через одну пробоину в сёдзи. Бунтаро вернул лук телохранителю и взял свою чашку. Мгновение он смотрел на нее, потом поднял, повел ею в сторону Блэкторна, выпил и что-то хрипло произнес, снова приняв прежний, грубый тон.

– Мой муж просит, чтобы вы пошли и посмотрели.

Блэкторн несколько мгновений раздумывал, пытаясь успокоиться.

– В этом нет необходимости. Не сомневаюсь, что он поразил цель.

– Ему бы очень хотелось, чтобы вы в этом убедились.

– Я и так уверен.

– Пожалуйста, Андзин-сан! Вы окажете ему честь.

– Мне не надо оказывать ему честь.

– Да. Но могу ли я смиренно присоединиться к его просьбе? – Снова мольба в ее глазах.

– Как мне сказать: «Это было чудесное зрелище?»

Она подсказала. Блэкторн повторил ее слова и поклонился. Бунтаро ответил небрежным поклоном.

– Попросите его, пожалуйста, пойти со мной.

– Он предпочел бы, чтобы вы сами посмотрели. Он не хочет идти, Андзин-сан.

– Почему?

– Если он был меток, вам следует самому в этом убедиться. Если нет – тоже. Тогда ни он, ни вы не испытаете смущения.

– А если он промахнулся?

– Он не промахнулся. Но у нас считается, что в подобных, исключительных обстоятельствах меткость – ничто в сравнении с грацией, которую показывает лучник, благородством движений, силой при стрельбе сидя и отрешенностью от победы или поражения.

Все стрелы вошли в середину левого столба, с разбросом в дюйм. Блэкторн оглянулся на дом и увидел с расстояния сорока шагов с лишним маленькое аккуратное отверстие в бумажной стене, сквозь которое в темноту сочился свет.

«Почти невозможная меткость», – подумал он. Бунтаро не мог видеть с того места, где сидел, ни сада, ни ворот; вдобавок снаружи стояла ночная темень. Блэкторн обернулся к столбу и поднял фонарь повыше. Одной рукой он попытался вытащить стрелу. Стальной наконечник слишком глубоко вонзился в дерево. Он мог вырвать древко, но не стал этого делать.

Блэкторн колебался. Наблюдавший за ним телохранитель подошел, чтобы помочь, но он покачал головой:

– Иэ, домо, – и вернулся в дом. – Марико-сан, пожалуйста, скажите моей наложнице, что мне бы хотелось, чтобы стрелы остались в этом столбе навсегда. Все стрелы. Пусть они напоминают мне о великом лучнике. Я никогда не видел такой искусной стрельбы. – Он поклонился Бунтаро.

– Благодарю вас, Андзин-сан. – Она перевела.

Бунтаро поклонился и поблагодарил за похвалу.

– Саке! – приказал Блэкторн.