Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Кто их там разместил?

– Я, господин. Прошу простить, но вы приказали определить их на постой по другую сторону моста. Я не так понял вас?

– А Андзин-сан?

– Он в своей комнате, господин. Ждет – на случай, если будет нужен вам.

Торанага снова покачал головой:

– Я увижу его завтра. – После паузы он изрек тем же отсутствующим голосом: – Я хочу принять ванну. И пусть никто не беспокоит меня до утра, кроме…

Нага напряженно ждал, следя за отцом, который уставил в пространство невидящий взгляд. Юношу очень обеспокоило его поведение.

– С вами все в порядке, отец?

– Что? Ах да-да, со мной все в порядке. А что?

– Ничего. Пожалуйста, извините меня. Вы не изменили намерения поохотиться на рассвете?

– Поохотиться? Ах да, хорошая мысль. Спасибо, что напомнил, это будет кстати. Посмотрим. Ну, спокойной ночи… Да, Цукку-сан получил разрешение провести завтра службу. Могут пойти все христиане. Ты тоже пойди.

– Что?

– В первый день нового года ты станешь христианином.

– Я?!

– Да. По собственной свободной воле. Скажи об этом Цукку-сану наедине.

– Но, господин…

Торанага повернулся к нему:

– Ты глухой? Или больше не понимаешь самых простых вещей?

– Прошу простить меня. Да, отец. Я понял.

– Хорошо. – Торанага опять впал в задумчивость, потом ушел, сопровождаемый телохранителем. Все самураи с уважением поклонились ему, но он словно бы их не заметил.

К Наге подошел военачальник, также очень удивленный:

– Что произошло с нашим господином?

– Я не знаю, Ёсинака-сан. – Нага оглянулся на пустошь. Алвито только что покинул ее, направляясь к мосту, его сопровождал один самурай. – Может быть, из-за этого?

– Никогда не видел, чтобы господин Торанага ходил так тяжело. Никогда. Говорят, этот чужеземный священник – колдун, чародей. Мог он навести порчу на нашего господина?

– Нет. Только не на моего отца.

– Чужеземцы меня сегодня озадачили, Нага-сан. Вы слышали этот гвалт? Цукку-сан и его люди кричали и ссорились, как дурно воспитанные эта.

– Да. Отвратительно. Я уверен, именно южный варвар лишил отца внутренней гармонии.

– Если бы спросили меня, я бы сказал, что стрела, пущенная в горло священника, спасет нашего господина от многих неприятностей.

– Да.

– Может быть, сказать Бунтаро-сану о господине Торанаге? Он у нас старший.

– Согласен, но попозже. Мой отец ясно распорядился, чтобы я не прерывал тя-но-ю. Я подожду, пока он не закончит.

В мирном, безмятежном уюте чайного домика Бунтаро с большим изяществом открыл маленькую керамическую чайницу династии Тан и взял бамбуковую ложку, начиная финальную часть церемонии. Он ловко отмерил нужное количество зеленого порошка и пересыпал его в фарфоровую чашку без ручек.

На жаровне кипел старинный литой чайник. С той же спокойной грацией Бунтаро налил пузырящейся воды в чашку, поставил чайник на подставку и аккуратно перемешал содержимое чашки бамбуковой палочкой, добиваясь равномерного распределения заварки в кипятке.

Подлив полную ложку холодной воды, он поклонился Марико, сидевшей на коленях напротив него, и протянул ей чашку. Она поклонилась и приняла ее с таким же утонченным изяществом, наслаждаясь зеленой жидкостью, сделала три глотка, помедлила, потом глотнула снова и, допив чай, предложила чашку ему. Он повторил процедуру приготовления чая и снова поднес ее Марико. Та попросила, чтобы он сам отведал напитка. Бунтаро отхлебнул из чашки, потом еще и постепенно допил чай. Приготовил третью чашку и четвертую. Затем после вежливого отказа Марико согласно ритуалу вымыл чашку, вытер ее тончайшим хлопковым полотенцем и разложил все по своим местам. Супруги обменялись поклонами. Тя-но-ю закончилась.

Бунтаро был доволен тем, что исполнил все наилучшим образом и теперь на какое-то время между ними восстановился мир. В этот день после полудня они остались одни.