Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

Он еще не говорил им о возможном договоре с Дзатаки, о том, что тот в нужный момент предаст Исидо. «Зачем? – думал он. – Это еще не факт. Пока. Но как мне выйти из положения? Мое соглашение со сводным братом отдать ему в жены Отибу, если он нас поддержит, – это как раз факт. А что, если Отиба потребует, чтобы я сам женился на ней? Это тонкий вопрос, – сказал он себе. – Непохоже, чтобы Отиба предала Исидо. Но коли так, ответ прост: мой брат подчинится неизбежному».

Вдруг он заметил, что все взоры устремлены на него.

– В чем дело?

Все молчали. Бунтаро спросил:

– Что произойдет, господин, если мы выступим против знамени наследника?

Никто из них никогда не задавал этого вопроса напрямую, при всех и так официально.

– Если это произойдет, я проиграл. – Торанага был серьезен и тверд. – Я совершу сэппуку, а те, кто чтит завещание тайко и несомненное право Яэмона наследовать власть, явятся к нему и почтительно попросят у него прощения. Кто не сделает этого, будет опозорен.

Все внимательно слушали, все молча торжественно кивнули. Торанага опять стал легок и добродушен:

– Однако мы пока не на поле битвы, давайте продолжать, что задумали. – Он обращался к Ябу. – Да, Ябу-сан, теперь возможен и южный путь наступления. Отчего умер Дзикю?

– От болезни, господин.

– От болезни за пятьсот коку?

Ябу засмеялся, но в глубине души был взбешен, что Торанага раскрыл его тайную шпионскую сеть.

– Думаю, что так, господин. Вам рассказал мой брат?

Торанага кивнул и попросил объяснить всем остальным. Ябу это не огорчило – план был умный и сложный: Мидзуно, его брат, на деньги, полученные от Андзин-сана, подобрался к помощнику повара, внедрившемуся на личную кухню Дзикю.

– Не так уж дорого! – похвастался Ябу. – Пять сотен коку за возможность зайти с юга!

Хиромацу жестко сказал Торанаге:

– Прошу меня просить, но я думаю, это грязная история.

Торанага улыбнулся:

– Измена – оружие войны.

– Но не для самурая.

Ябу возмутился:

– Простите, господин Хиромацу, думаю, вы не имели в виду оскорбить меня?!

– Он не имел в виду оскорбить вас. Не правда ли, Хиромацу-сама? – вмешался Торанага.

– Нет, господин, – проворчал старый вояка. – Прошу прощения.

– Яды, заговоры, предательство, убийства всегда служили оружием в войнах, старина, – примирительно подвел итог Торанага. – Дзикю был врагом и глупцом. Пять сотен коку за южный путь – ничто! Ябу-сама сослужил мне хорошую службу. Здесь и в Осаке.

– Я всегда готов верно служить вам, господин.

– Благодарю вас. Объясните, пожалуйста, почему вы убили Самиёри перед нападением ниндзя, – потребовал Торанага.

Выражение лица Ябу не изменилось. С ним, как всегда, меч Ёситомо, рука, как всегда, свободно лежит на рукоятке.

– Кто это говорит? Кто обвиняет меня в этом, господин?

Торанага указал на группу коричневых в сорока шагах:

– Эти люди! Косами-сан, подойди сюда, пожалуйста.

Молодой самурай спешился, хромая, подошел и поклонился. Ябу пристально посмотрел на него:

– Кто вы, приятель?

– Сокура Косами, из десятого полка; назначен телохранителем госпожи Кирицубо в Осаке, господин. Вы поставили меня на пост у входа в вашу комнату – и комнату Самиёри-сана – в ночь нападения ниндзя.

– Не помню вас. Вы осмелились сказать, что я убил Самиёри?

Юноша заколебался. Торанага потребовал:

– Скажи ему!

Косами заговорил:

– У меня едва хватило времени, господин, перед тем как ниндзя на нас напали, открыть дверь и крикнуть Самиёри-сану: «Тревога!» Но он не двигался, – прошу прощения, господин. – Он обратился к Торанаге, чувствуя себя неуютно под направленными на него пристальными взглядами. – Он был… Он всегда так чутко спал, господин, хватало одного мгновения… Вот и все, господин.

– Вы вошли в комнату? Пытались растолкать его? – настаивал Ябу.