Сёгун - Джеймс Клавелл (2017)

– Я не знаю, будет ли еще его преосвященство в Осаке, когда я попаду туда. – Родригесу не хотелось быть носителем иезуитских секретов. – Я, может быть, вернусь обратно в Нагасаки. Мой генерал-капитан может оставить для меня приказы.

– Тогда отдай его отцу Алвито. Но только ему лично, в собственные руки.

– Непременно, – пообещал Родригес.

– Когда ты в последний раз был на исповеди, сын мой?

– В воскресенье, отец.

– Не хотел бы исповедаться мне сейчас?

– Да, благодарю вас. – Он был благодарен священнику, что тот спросил его об этом: жизнь на море опасна, не знаешь, когда предстанешь перед Создателем, а после исповеди на душе всегда легче.

Теперь Родригес убрал пакет обратно, чувствуя большое искушение. «Почему отец Алвито?» Отец Мартин Алвито был главным торговым посредником и личным переводчиком тайко в течение многих лет и пользовался доверием большинства влиятельных даймё. Он курсировал между Нагасаки и Осакой и принадлежал к числу тех немногих людей, что имели доступ к тайко в любое время. Среди европейцев только он и пользовался этой привилегией. Человек большого ума, он в совершенстве владел японским и знал о японцах и их образе жизни больше кого-либо в Азии. Сейчас он считался самым влиятельным португальским посредником Совета регентов вообще и Исидо и Торанаги в частности.

«Довериться иезуитам настолько, чтобы поставить на такой важный пост одного из их людей, – думал Родригес со страхом. – Конечно, если бы не Общество Иисуса, ересь затопила бы весь мир. Португальцы и испанцы могли бы стать протестантами, и мы навсегда погубили бы свои бессмертные души. Мадонна!»

– Почему ты все время думаешь о священниках? – вслух спросил себя Родригес. – Ты знаешь, это нервирует тебя!

«Даже если так, то почему отец Алвито? Если в пакете лежат корабельные журналы, значит ли это, что пакет предназначен одному из даймё-христиан, Исидо или Торанаге? А может, его преосвященству отцу-инспектору? Или моему генерал-капитану? Или его отправят в Рим для передачи испанцам? Почему отец Алвито? Отец Себастио легко мог адресовать пакет любому другому иезуиту.

И зачем Торанаге нужен англичанин?

В глубине души я знаю, что мне нужно бы убить Блэкторна. Он враг, он еретик. Но есть и еще кое-что. Я чувствую, что этот англичанин опасен для нас всех. Почему я так думаю? Он капитан, и отличный капитан. Сильный. Умный. Хороший человек. Здесь не о чем беспокоиться. Так почему же я боюсь? Он дьявол? Он мне очень нравится, но я чувствую, что следует убить его, и чем скорее, тем лучше. Не из ненависти. Просто ради блага других. Зачем?

Я боюсь его.

Что же мне делать? Оставить все на волю Бога? Идет шторм, и он будет сильным.

Боже, покарай меня за мою глупость! Почему я не знаю, как поступить?»

Шторм настиг их еще до захода солнца и застал в море. Земля лежала в десяти милях. Укромная бухта, куда они так стремились, виднелась далеко впереди, когда они рассматривали горизонт. Между ними и безопасной бухтой не было отмелей или рифов, которые надо огибать, но десять миль есть десять миль, а волны росли все быстрее и выше, вздымаемые ветром, который нес с собой дождь.

Шторм шел с северо-востока, с правого борта, и часто менял направление: шквал налетал то с востока, то с севера – не угадаешь, откуда ждать, волны были зловещими. Путь галеры лежал на северо-запад, так что шла она правым бортом к волне, сильно качаясь, то попадая в яму, то – вот ужас! – взлетая на гребень. Это судно с мелкой осадкой предназначалось для плавания в спокойных водах, и хотя гребцы обнаруживали редкое мужество и выучку, им было трудно удерживать весла в воде и грести с полной отдачей.

– Надо поднять весла и плыть по ветру, – прокричал Блэкторн.

– Может быть, но не сейчас. Что, кишка тонка, англичанин?

– Не люблю глупого риска.