Парижский сплин: Стихотворения в прозе - Бодлер Шарль Пьер (2003)

Другой, который последние несколько секунд не слушал рассказ своего товарища и необычайно пристальным взглядом следил за какой-то одной точкой в небе, вдруг воскликнул: «Посмотрите, посмотрите вон туда!.. Вы видите Его? Он сидит на том маленьком одиноком облачке, маленьком облачке цвета пламени, которое так медленно движется. И Он сам, кажется, Он тоже на нас смотрит!»

— Но кто — «он»? — спросили остальные.

— Бог, — ответил тот голосом, в котором звучала непоколебимая убежденность. — Ах! вот Он уже далеко; еще чуть-чуть, и Его будет вовсе не видно. Наверное, Он путешествует, чтобы посмотреть, что творится во всех странах. Смотрите, вот сейчас Он минует вереницу деревьев, почти у самого горизонта… а теперь Он спускается позади колокольни… Ах! я Его больше не вижу! — И ребенок еще долго смотрел в ту сторону, не отрывая глаз от линии, разделяющей небо и землю, взглядом, полным необъяснимого восторга и сожаления.

— Да он просто глуп, со своим милым Богом, которого никто не видит, кроме него! — в свою очередь, воскликнул третий, все маленькое существо которого лучилось невероятным оживлением и жизненной энергией. — Вот я вам сейчас расскажу, как со мной приключилось кое-что, чего с вами никогда не случалось и что будет поинтереснее вашего театра и ваших облаков. Несколько дней назад родители взяли меня с собой в поездку, и из-за того, что в гостинице, где мы остановились, не хватило кроватей для нас всех, решено было, что я буду спать в одной постели с моей няней. — Тут он привлек своих друзей поближе к себе и заговорил, понизив голос: — Право же, это было очень необычно — лежать в кровати не одному, а со своей няней, в полной темноте. Я не спал и, когда она заснула, начал развлекаться, проводя ладонью по ее рукам, шее и плечам. Руки и шея были у нее гораздо мощнее, чем у других женщин, а кожа на них такая нежная и гладкая, как почтовая или шелковая бумага. Это доставляло мне такое удовольствие, что я был бы рад продолжать его еще долго, если бы не испугался — сначала того, что разбужу ее, а потом сам не знаю чего. После этого я зарылся лицом в ее волосы, которые разметались по спине, густые, словно лошадиная грива, и они пахли так же хорошо, как цветы в саду в этот час, можете мне поверить. Когда-нибудь при случае попробуйте сделать то же, что и я, и вы сами увидите!

Пока юный автор этого необычного откровения вел свой рассказ, его глаза оставались широко раскрытыми, словно от изумления перед тем, что он все еще продолжал испытывать, и лучи заходящего солнца, пронизывая его растрепанные светлые локоны, вспыхивали в них, подобно сернистому ореолу страсти. Нетрудно было догадаться, что уж он-то не станет попусту тратить свою жизнь на поиски Божества среди облаков и зачастую будет находить его в ином.