Пять жизней читера - Артем Каменистый (2017)

Раз мертвяк не любит дождь, значит, проблему с ним надо решить, пока погода не улучшилась. К тому же, если верить Няше, сейчас звуки будут разноситься не настолько далеко, да и дым с огнем рассмотреть получится лишь с небольшой дистанции. Пусть и меньше льет, но пелена заметная.

Рокки, осторожно передвигаясь по загаженному навозом и гниющими костями хлеву, добрался до пролома, некогда проделанного охочими до мяса тварями, хотел было перед ним присесть, но передумал — состояние ноги не способствовало подобным упражнениям. Пришлось пригнуться как можно ниже, лишь после этого получилось выбраться наружу. Раскрывать ворота не рискнул, изнутри их продолжал удерживать массивный брус засова. Он даже при сильном нажиме не стронулся с места, засел накрепко, применив к нему силу, можно вызвать такой грохот, что обитатель сарая мигом смекнет — приближается вкусный завтрак.

А план Рокки подразумевает, что на этом этапе сообщать «хозяину деревни» о своих действиях нежелательно.

Все, впереди оперативный простор, где ты рискуешь стать съеденным на каждом шагу. Позади, за воротами, тот капкан, в котором есть хоть и мизерный, но шанс. Именно там, в тесноте и полумраке, у осажденных будет возможность нанести твари смертельный удар.

Или умереть самим.

Так себе ловушка, но все же лучше, чем ничего.

Дождь был все же сильным и к тому же холодным — чуть ли не ледяная вода залила широкополую шляпу антикварного вида, обнаруженную в доме и надетую для защиты от непогоды. И еще одна напасть нарисовалась — капли били по головному убору с нехорошим шумом. Возможно, это следствие того, что источник звука располагается слишком близко к ушам, но не исключен и другой вариант — похуже.

В процессе обсуждения плана Няша не раз предупреждала, что слух у развитых зараженных может неприятно озадачить, так что выбивающиеся из шумового фона звуки, даже самые приглушенные, способны довести до неприятностей.

Значит, прочь медлительность, придется действовать быстро, пока противник, вместо того чтобы сидеть в своем убежище, не решит взять инициативу в свои когтистые лапы.

Уже не пытаясь красться, Рокки, пару раз звучно шлепнув по раскисшей смеси перегноя и навоза, высунулся из-за угла и, держа открывшийся взору сарай в поле зрения, свесил винтовку стволом вниз, после чего сунул руку в громадный карман изрядно поношенного брезентового плаща и нащупал горловину водочной бутылки.

Нет, Рокки не испытывал желания срочно выпить. Он вообще сильно подозревал, что к алкоголю столь же равнодушен, как и Няша. Да и от водки здесь имелась лишь бутылка и потертая этикетка, не соответствующая содержимому.

Внутрь Рокки налил самый крепкий самогон, который удалось найти в погребе. Хозяева хранили там чуть ли не стратегический запас натурального продукта и были столь любезны, что на некоторых банках указали процентное содержание спирта.

Проверки ради сделал на кухне пробу — накапал на стол и поджег. Вспыхнуло бодрым синим пламенем, после чего быстро потухло.

Не напалм или хотя бы бензин, но сойдет.

Няша была против, уверяя, что с огнем связываться нежелательно, к тому же в такую погоду вызвать пожар будет непросто, да и не нужно. По ее мнению, достаточно крикнуть или хотя бы по стене постучать — этого хватит, чтобы возбудить пристальный интерес твари.

Но Рокки внезапно открыл в себе любителя ярких эффектов и сумел настоять на своем. Тут уже дело принципа — однажды заставив Няшу себя слушать, он и дальше пытался на нее давить, даже не будучи заинтересован в успехе, а все потому, что компенсировал предшествующую безусловную подчиненность.