Тень и кость - Ли Бардуго (2018)

Наконец мне ничего не оставалось делать, поэтому я взялась разбирать одежду на кровати. Там были обтягивающие брюки из ткани, которую я никогда не видела раньше – она сидела и ощущалась как вторая кожа; длинная блуза из тонкого хлопка, которая подпоясывалась синей лентой, и высокие сапоги. Но назвать эту обувь сапогами казалось неправильным. У меня были сапоги. Эти же были чем-то совершенно иным: черная кожа мягчайшей выделки, идеально облегающая мои икры. Наряд был странным: с одной стороны, она походила на ту, что носят фермеры и крестьяне, но ткань была мягче и дороже – обычный крестьянин не мог себе позволить такую.

Когда я оделась, то стала разглядывать кафтан. Неужели я действительно собиралась надеть его? Неужели я действительно стану гришом? Это казалось невозможным. «Это просто форма», – упрекнула я себя. Потом, сделав глубокий вдох, сняла кафтан с ширмы и скользнула в него. Он был легче, чем казался, и, как и остальная одежда, идеально подходил мне. Застегнув маленькие потайные пуговки спереди, я отступила, пытаясь хоть немного рассмотреть себя в зеркале над умывальником.

Кафтан был глубокого полуночно-синего цвета и почти доставал мне до пят, а рукава были широкими. И хотя он во многом походил на пальто, но был столь элегантным, что я чувствовала себя так, будто надела платье. Затем я заметила вышивку на манжетах.

Как и все гриши, эфиреалы обозначали свое назначение в ордене цветом вышивки: голубой для проливных, красный для инфернов и серебряный для шквальных. Мои манжеты были вышиты золотом. Я пробежалась пальцем по золотым нитям, чувствуя резкий приступ тревоги, и чуть не подпрыгнула, когда услышала стук в дверь.

– Очень хорошо, – сказала Женя, когда я открыла ее. – Но ты бы лучше смотрелась в черном.

В ответ я очень грациозно показала ей язык, а затем поспешно последовала вдогонку, пока она прошествовала по коридору и начала спускаться по лестнице. Женя повела меня в ту же куполообразную комнату, где накануне мы собирались для процессии. Сегодня тут и близко не было вчерашней толпы, но все же стоял гул разговоров.

Гриши толпились по углам вокруг самоваров или располагались на диванах, обогреваясь у печек с изразцами, а некоторые завтракали за длинными столами, расположенными в центре комнаты в форме квадрата. И вновь шум сошел на нет при нашем появлении. На этот раз многие хотя бы сделали вид, что продолжают разговор, когда мы проходили мимо. Две девушки в мантиях заклинателей налетели на нас. Я узнала Марию, которая накануне перед процессией спорила с Сергеем.

– Алина! – прощебетала она. – Нас вчера не представили должным образом. Я Мария, а это Надя, – она указала на розовощекую девушку рядом, которая широко улыбнулась мне. Мария взяла меня под руку, намеренно поворачиваясь спиной к Жене. – Пошли, сядешь с нами!

Я нахмурилась и открыла рот, чтобы возразить, но Женя просто покачала головой и сказала:

– Иди. Твое место с эфиреалами. Я найду тебя после завтрака, чтобы устроить экскурсию.

– Мы можем показать ей округу… – начала Мария.

Но Женя перебила:

– Чтобы устроить тебе экскурсию по просьбе Дарклинга.

Мария покраснела.

– А ты что, ее служанка?

– Что-то вроде того, – ответила Женя и отошла, чтобы налить себе чашку чая.

– Слишком высокого о себе мнения, – прокомментировала Надя, тихонько фыркнув.

– С каждым днем все наглее, – согласилась Мария. Затем она повернулась ко мне и воскликнула: – Ты, должно быть, умираешь с голоду! – Она провела меня к одному из длинных столов, и двое слуг выступили вперед, чтобы выдвинуть перед нами стулья.

– Мы сидим здесь, по правую руку от Дарклинга, – сказала Мария с гордостью в голосе, указывая вдоль стола, где сидели остальные гриши в синих кафтанах. – Корпориалы сидят там, – она презрительно посмотрела на противоположный стол, где сердитый Сергей и несколько других одетых в красное мужчин ели завтрак.