Золото мертвых - Андрей Васильев (2021)

– Нет. Не хочу зряшной крови, – покачал головой я. – К тому же Эдуард Георгиевич мужик хоть и жесткий, но при этом достойный. Отец несколько раз говорил, что если бы все вели дела так, как он, то жизнь в стране повернулась бы к лучшему. Так что наши проблемы – это наши проблемы, его жизнь к ним отношения не имеет.

– Да плевать мне на его жизнь, – фыркнула Воронецкая. – Скажу честно – если бы это решило вопрос, я бы убила его не задумываясь. Другое дело, что толку от этого никакого. Даже если мы не ночью, а среди белого дня начнем потрошить могилу его женушки, Хозяин Кладбища до нас как-нибудь да доберется. Не знаю как, но это случится. И в том случае если мы сами на кладбище не сунемся, а пошлем каких-нибудь «синяков», то и тогда его гнева не избежать, раньше или позже он нам глаз на задницу натянет. Знаю я эту публику, поверь. Так что надо договариваться, Валера. Надо договариваться.

– Свежая и оригинальная мысль, – язвительно заметил я. – Хорошо. Как? Ты знаешь? Я вот нет.

– Есть одна мыслишка. – Ведьма поковырялась вилкой в тарелке. – Так, из разряда «редкая ахинея».

– Ну и? – сделал я приглашающий жест рукой. – Солнышко, у нас тут мозговой штурм, можно накидывать любые идеи.

– Никогда бы не подумала, что такое скажу, но тебе надо попросить помощи у отдельских. У того же Михеева, он из них самый внятный. Нифонтов, конечно, пополезней был бы, у него хорошие связи в кладбищенской сфере, недаром же он со Смолиным столько времени отирался, но тебе дел с этим человеком иметь нельзя, слишком он хитровыдуманный. У него характер, у тебя характер, как бы вы не подрались. А вот Михеев – самое то. Да и знакомы вы более-менее.

– Ну ради дела я характер могу на время и усмирить, но вот насчет знакомства – это верно подмечено. Одно дело договариваться с тем, кого знаешь, другое – что-то просить у незнакомого человека. Тем более если речь идет о не самой простой услуге.

– Только сразу будь готов к тому, что они на тебя попробуют ошейник надеть, – предупредила меня ведьма. – У нас всегда услугой за услугу расплачиваются, но, как правило, одно другого стоит, не берет никто больше, чем дал изначально. Покон не велит. А эти дадут рубль, а заберут после сто, особенно если чуют, что деваться потенциальному должнику больше некуда.

– Странно, – удивился я. – Вроде они на страже закона стоят.

– Закон – что дышло, – криво улыбнулась Воронецкая. – Как повернул – так и вышло. Помню, по весне мы с Нифонтовым, Смолиным и еще одной отдельской истеричкой в переделку попали, одного особо пакостного нежитя упокаивали, так меня там оглушило неслабо. Ты же знаешь, я всегда во все переделки первой лезу, и тут тоже сразу на эту пакость кинулась, пока остальные сопли на кулак наматывали. Ну он мою тушку о стену и шваркнул, да так, что сознание вон вылетело. Так вот кабы не Сашка, прирезали бы меня те двое за милую душу под шумок. А что, война все спишет, даже если это бой местного значения. Покон-то отдельским не писан, как ты понимаешь.

– Сашка – это тот, который Смолин? – уточнил я.

– Он, – кивнула Стелла. – До сих пор не понимаю, отчего он эту парочку остановил? У нас с ведьмаками, как я говорила, дружбы никогда не водилось. Так, вооруженный нейтралитет.

Интересная, видать, жизнь у этого Смолина. То нежить в весьма пестрой компании гоняет, то в переделку с перестрелками ввязывается, то, как допотопный большевик, в эмиграцию сбегает, так сказать – подальше от властей.

Вот еще что любопытно – не тот ли это Александр, о котором в свое время Вагнер упоминал? Имя, конечно, не слишком редкое, но тем не менее?

Впрочем, мое бренное существование теперь тоже особо скучным не назовешь. Причем складывается оно по сказочным канонам – чем дальше, тем страшнее.