Третий сын - Константин Ежов (2021)

– Поройся в истории Первой мировой, в конце концов, не заниматься же нам самим рекламой их успехов в наших учебниках. В данном случае можно привести португальский и испанский королевские роды. Это поближе будет, всё-таки история Второй мировой, – привела совершенно неожиданные примеры, по крайней мере для меня, Ярослава.

– А они разве к восточному пути относятся, или просто по аналогии? – естественно, не сдержал я любопытства.

– Первое, – сразу же получил лаконичный ответ.

Жесть! Португальцы – повелители молний, а испанцы – разрушители, и вот именно они и отметились в боях с Францией. В двадцатом веке доведших эту способность до того, что их теперь с царь-бомбой сравнить самое оно. Они могли инициировать термоядерную реакцию у воды в те времена, когда ещё теории этого процесса не было. Пораньше бы, так, возможно, Испанская империя и не развалилась бы. Но как-то не упоминался нигде источник подобной мощи, а вон оно как.

– У меня только один вопрос, а Хо Чиней к ним относятся? – вспомнив кое-что, задал я вопрос.

Вот чего могло их всех так развеселить?

– Ну ты даёшь! Фамилия у них эта редкая, так что вряд ли ошибусь, если скажу: это один из трёх сильнейших родов Дайвьета, и именно из этой семьи вышли их императоры, – ответила, наконец, успокоившись, Ярослава.

– Слушай, вот как так получилось-то? Это же! Я даже не знаю. Как такое не знать? – добавила Светлана.

Злыдни! Думают, все крутятся в их светских тусовках? А если нет, то уже инвалиды? Угораздило же познакомиться…

– Честно, мне это было без разницы. Тут-то, в Россеа, политикой не интересуюсь, а уж тем более в Дайвьете. Это такая кормушка, которая давно и надёжно поделена, и не с моим простецким лицом влезать в такие разборки. Имел бы самоцветный пояс, тогда да, не знать этого было бы странно, а пока от проблем и без этого голова пухнет, – довёл я до сведения этих высокомерных особ свою позицию.

– Тогда чего спросил? – поинтересовалась Дорогобудова.

– Вспомнил просто кое-кого. Эх, что ж мне так не прёт-то?.. – в итоге несколько более эмоционально ей ответил я.

– Это как сказать… Ты что, реально знаком с кем-то из них? – продолжила Ярослава.

– Похоже, да. Чиней Тхи Май, если полностью, но у них так не принято. Даже официально обращаются просто по имени. Потому и узнал случайно, можно сказать. Да и какая теперь разница? – удивился я её вопросу.

– Такая яркая, высокая, фигуристая? – зачем-то уточнила она.

– С меня эксперт в красоте слабоватый, но не запомнить её сложно, честно признаюсь, – попытался я ответить без конкретики.

Нет, вот реально, о чём только Дорогобудова думала, задавая такой вопрос? Рядом же Светлана! Ответь честно, потом отмазывайся полдня. Это не Май, а ух, ого-го и трындец какой-то мужикам! Я ж там задолбался постоянно контролировать сознание. Иначе смотреть на неё с позиции чистого искусства не получалось, а во всех остальных вариантах либо без сознания валяться, либо с завязанными глазами и поводырём жить.

– Что так? – ввела она меня в замешательство таким вопросом.

Ведь так сразу и не сообразишь, о чём спрашивают. Но мы не пальцем деланные, в нашей купеческой братии порой и не такое заворачивают! Я-то помню, почему упоминал, и ни на какие провокации не поддамся.

– Вокруг неё всегда пустое пространство образуется. Помню, зашли в ресторан, так посетители разбежались, будто за ними сама смерть гонится, а официантов выталкивали к нам как на казнь. Хотя ничего такого не случилось ни с кем, – выдал я политически выверенную версию.

Тут нужно аккуратно. Мне пока свои ноги и руки нужны целыми!

– Ты не чувствителен к «ветру смерти»?! – воскликнула Светлана.

Вот именно её имел в виду. Ну, вы помните, она сама созналась!

– Это ещё что такое? – совершенно искренне удивился я её возгласу.