Третий сын - Константин Ежов (2021)

Слово «большое» к нему не подходит, поскольку вся стена была из стекла. И не так чтобы собрана из листов поменьше, а из одного, хоть и не совсем цельного. Строители немного смухлевали и сварили его из нескольких. Поговаривают, и не стекло это вовсе, а прозрачная керамика. Но бог с ним, главное эффект! А он был. Многим захотелось не хуже. В принципе, их можно понять. Это наша страна, и люди, её населяющие, вовсе не варяги непонятные. Так что таких окон-стен появилось во множестве.

Вторым источником света в помещении была лампа, стоящая на огромном дубовом столе. Однако тьма не хотела сдавать своих позиций, и казалось, будто она висит в каком-то безвоздушном пространстве.

– И тебе не хворать, Ярослав. Всенепременно воспользуюсь твоим предложением, только вот смогу тут чего разглядеть. Вот прям так сразу!

Вошедший пытался увидеть хоть что-то под ногами, но, судя по всему, ему этого не удавалось. Кроме парящей в нигде поверхности стола с лампой, видно ничего не было. В итоге он даже чертыхнулся.

– Не обижайся, Лучезар, всё время забываю, каково это попадать сюда, где так намутили тёмные. Сам-то привык, да и наизусть тут всё выучил. Вот и обхожусь даже без света, – ответил хозяин помещения.

После этих слов стали понятны затруднения вошедшего. Тут никакой прожектор не помог бы ничего разглядеть, если не вписан в комнату. Однако человек, названный Ярославом, не стал издеваться над гостем, но, видимо, что-то всё же сделал. Ведь одновременно с его словами на потолке стали разгораться маленькие точки, превратившие тот в подобие звёздного неба. Такое впечатление усугубляла глубокая чернота между ними. Всё же яркости такому освещению не хватало, а потому получился, скорее, полумрак. Оказалось, оба собеседника находятся всего лишь в одном из углов этого огромного помещения, своими размерами способного потягаться с серьёзного размера бальным залом. Убранство и начинка прямо указывали на личный рабочий кабинет. Высокие потолки позволили превратить одну из стен в двухэтажную личную библиотеку. Ближе к окну нашлось место и небольшому фонтанчику. Чувствовалось, что занимались обстановкой вдумчиво и со всей тщательностью, а потому роскошь не выпирала и не мозолила глаза, а скорее была функциональной и обозначавшей статус владельца.

– Ты догадываешься, зачем я к тебе пришёл? – спросил Лучезар Агафонович.

И попытался посмотреть в глаза хозяину кабинета, коим был, как можно догадаться, император Россеа и одновременно его родной брат. Однако тот отвечать на вызов не стал.

– В странствии дальнем встретил ты братца Иванушку, и наполнилось сердце твоё тоской и тревогой, – начал Ярослав свой ответ с весельем в голосе.

– Мы уже не маленькие. Хватит ёрничать! – возмутился его брат.

– Но ведь направление мысли верное? – поинтересовался император у него, вовсе не думая менять тон.

– Тьфу на тебя! – выдал Лучезар, явно смирившись с таким.

– Ага! Крамолу удумал! – продолжил балагурить Ярослав.

– Дал же бог старшего брата, – с тоской в голосе выговорил в ответ великий князь.

– Так ты не кружи с намёками, говори конкретнее, и будет тебе счастье. Ты правильно заметил, давно мы повзрослели и оба учились получать ответы даже не на заданные вопросы, – и невесело так усмехнулся царь всея Россеа, если по-старому, усаживаясь в кресло.

На некоторое время установилась тишина. Хозяину кабинета спешить было некуда, а гость, видимо, пытался правильно сформулировать вопрос. Потому император воспользовался паузой и стал устраиваться за столом.

– Хорошо. Кто такой Иван Кулешов? – наконец продолжил великий князь, усаживаясь напротив.

– Опять ты… Давай выберем, кто же у нас такой князь Иван Вячеславович Кулешов, – тяжело вздохнув, начал рассказ его более именитый брат, поняв, что сегодня большого толку от своего родственника не добьётся.

– Он что, князь?! – перебил его Лучезар.

Чем только подтвердил мысли императора.