Третий сын - Константин Ежов (2021)

– Смеётесь, что ли? Да такое оскорбление ему вовек не простят! Или он сам из родовитых? – опять пристало со своим вопросами начальство.

– Можно сказать и так. Сами взгляните, – произнёс кто-то из доставивших меня сюда.

В дверном проёме появилась новая тень. Некто явно меня разглядывал.

– Пацан?! – выдал он удивлённо.

Будто сам не видит!

– Этот, как вы говорите, пацан князя с четвёртым рангом в отбивную разделал, – поведал неизвестные мне детали представитель внутренней службы дворца.

Кстати, а какого рожна они меня сюда притащили? Или им делать стало нечего, как только ненаследных купеческих сыночков, ажно из медных поясов, развозить по кутузкам?

– Да хрен с ним, чего он там учудил! Не кажется вам, что рановато ему сюда, тем более в холодную? – опять упёрлось начальство, явно не желая брать меня под свою отеческую заботу.

– Это смотря как посмотреть. Он приписной. Ушкуи, – сдал меня всё тот же вражина.

А ведь вначале казался приличным человеком. Эх, что с людьми служба делает.

– Это те, что ли? – спросило неведомое начальство, явно уточнившее вопрос невербально.

– Не-е-е, Кола, – тут же последовало возражение.

Вот заразы. И это сдали!

– Ох, ни хохошеньки! Хусейнов, чего стоишь? Давай гони сюда тех шлангов. Нечего им там на массу давить! Пускай отнесут. Да смотрите мне, чтоб с ним было всё в порядке! – с угрозой в голосе сразу же стало давать распоряжения всё то же начальство, так мною и не узнанное.

* * *

– Саддам, какого… в общем, к нам пацана-то подселили? – наконец уложив меня на полати, проговорил армянин, судя по внешности.

Да, видеть стал куда лучше, хотя говорить пока не пытался. Ну его такие эксперименты к лешему!

– Раз посадили, значит, было за что! И вообще, тебе-то, Мкртчан, чего суетиться. Завра всё равно вый-дешь, это вон Готраву, чёрту чёрному, ещё три дня загорать, – ответил тот самый Саддам.

Оказывается, так звали Хусейнова. Уверенности у меня не было. Но, судя по тому, что он был единственный с оружием, на роль охраны этой богадельни он больше всего подходил.

– Я не негр, а индус, – возмутился Готрав.

– Тоже мне вспомнил! А как вчера две порции говяжьего гуляша стрескать – это нормально? – спросил его Саддам.

– Я ж не возмущаюсь, почему ты, мусульманин, сало каждый день изничтожаешь! – возмутился в ответ Готрав.

– Вот не надо мне тут. Весь наш род до седьмого колена православные! – легко его отфутболил охранник.

– А на морду лица глянешь – не поверишь, – не унимался индус.

– Договоришься, утащу приёмник в каморку, – рассердился Саддам.

– Хусейнов, ты чего, он же в шутку! А ты, Готрав, варежку прихлопни, мы ж тут со скуки одуреем из-за тебя, – вмешался в их диспут Мкртчан.

– Зато отоспимся, – уже куда более вяло продолжил индус.

– Ну, знаешь! Кто-то здесь второй день, а у меня уже бока болят! Чай, не курорт. Правильно говорю, пацан? Как звать-то? – возмутился армянин и без перехода обратился ко мне.

Вот же задница. Поговорить ему захотелось!

– Иван… – думал, сдохну, пока отвечал.

– Эк тебя развезло! За что хоть сюда? – не унимался этот жизнерадостный сокамерник.

– Князю одному профиль отрихтовал, – ответил за меня Хусейнов.

Слава богу, добрый человек нашёлся.

– Слушай, Саддам, а тебе не кажется странным, что охрана вместе с заключёнными в камере сидит, да ещё и с оружием? Ты б хоть в коридор вышел. Можно же и через решётку гутарить, а то, неровён час, начальство вломится, и будет нам суп с котятами, – поинтересовался у него Мкртчан.

– Да. Пойду я, пожалуй, – сразу засобирался Саддам, явно с ним согласившись.

– Красивая хоть? – задал вопрос армянин опять мне.

Не, да он надо мной издевается!

– Это ты про что? – спас положение любопытный охранник.