Из западни - Александр Чернов (2021)

– Да, признаться, такой вариант, да и такая оценка ситуации мне в голову поначалу не приходили. То есть мы как бы поддаемся, а на самом деле…

– Именно. Но не поддаемся, а играем на опережение. И при этом действуем по жесткому, заранее продуманному плану. Не плывем по воле обстоятельств, а сами создаем нужные для развития страны условия и обстоятельства.

– Да. Видимо, не напрасно говорится, что издалека – виднее, Михаил… «Создавать обстоятельства»… Кстати, а эта новая тайная политическая полиция, она что, должна будет… Хм… Скажем так, работать с нашими зарубежными недругами и ЖЕСТКИМИ методами? Даже в Америке или Англии? Ведь по-человечески это аморально. И моя честь…

– Если возникнет необходимость, государь, – непременно. Англосаксы сами с этим не церемонятся. Так что пытаться противостоять им в белых перчатках и с открытым забралом – заведомо гарантированный проигрыш для России. И вот в этом вопросе – никаких угрызений совести, ваше величество. С волками жить – по-волчьи выть. Другое дело, что внешне вы сами должны всегда оставаться в стороне от тайных операций. На то они и тайные.

И, кстати, раз уж пошла такая пьянка, как говорится… ТАМ вы еще додумались до того, что, опасаясь второй смуты, переправили в английские банки большую часть принадлежащих Романовым ценностей. Грубо – почти шесть тонн золота. И поскольку историкам так и не удалось получить прямых улик – подлинных письменных указаний о расстреле ВСЕЙ вашей семьи, – существовало устойчивое мнение, что за этим актом, который был приписан, естественно, ТОЛЬКО местным якобинцам, стояло желание понятных сил в Лондоне этих сокровищ никому не возвращать.

– Даже так?.. Неужели король Эдуард…

– Ваш дядя в «моем» мире скончался весной 1910 года.

– Значит, Жоржи?! Он такое допустил?

– Во всяком случае, он мог спасти и вас, и ваших близких, но не только пальцем о палец для этого не ударил, он еще и отказался предоставить вам политическое убежище. Увы… На фоне этого сущим пустяком выглядит высказывание английского премьера о вашем отречении. Нашего союзника, между прочим. А сказано было лаконично: «Одна из целей Британии в этой войне достигнута»…

– Боже мой…

– Увы, ваше величество. Таковы известные мне факты.

– Все, Михаил. Все… На сегодня хватит… Вы, конечно, доктор, но ваша микстура слишком горька… – Николай с видимым усилием преодолевал мучительную душевную боль и слабость, о которых внутренне сожалел.

Возможно, что раньше, и в отношении кого-либо другого, такое сожаление осталось бы камушком за пазухой. Вполне способным со временем перерасти в увесистый булыжник. Но, к счастью для Вадима, а по большому счету для самого царя, на этот раз он смог оказаться выше мелочной обиженности. Очевидно, что два месяца плотного общения с человеком другой эпохи и другого мировоззрения пошли ему на пользу. И не только информативно. Да еще все больше крепнущая в нем убежденность, что посланец из будущего – это, безусловно, промысел Божий…

Самодержец встал, подошел к окну и некоторое время вглядывался в плывущие в бездонном синем небе облака. Затем, вернувшись к столу, зачем-то подправил стопку и так аккуратно лежащих карандашей, неторопливо переложил бумаги. Молчание затягивалось… Наконец, в руке царя звякнул колокольчик.

– Нам с Михаилом Лаврентьевичем чаю, любезный.

Кивком головы Николай отпустил лакея.

– Горло пересохло очень. От таких убийственных перспектив…

* * *

На следующее утро выглядевший усталым и не выспавшимся император, отложив даже рассмотрение новостей с театра боевых действий, вернулся к теме вчерашнего разговора:

– Так какие общественные силы в России готовы обрушить трон? В вашем понимании, Михаил Лаврентьевич.

– Если позволите, не в понимании, а в знании, государь…

– Конечно, – Николай вымученно улыбнулся. Видно было: за ночь он передумал многое.