Из западни - Александр Чернов (2021)

Когда притвор металлической двери глухо лязгнул задрайками за спиной Михаила, пригнувшись протиснувшегося в ее проем вслед за священником, Балк, подмигнув Русину, спокойно, с расстановкой проговорил:

– Тяжко. Надо понимать. Перед первым в жизни боем всегда нелегко. Всем.

– А мне представилось, любезный Василий Алекандрович, что о другом бое задумался государь наследник. Не о том, что завтра всем нам здесь, на Квантуне, предстоит. А совсем о другом. Вам так не показалось?

* * *

Капитан японской императорской армии Кабаяси Нобутаке сидел и смотрел на карту. Уже в течение получаса… Со стороны солдатам казалось, что их командир прорабатывает маршрут марша, который должен был начаться через час. Но на самом деле капитан просто смотрел в никуда. Не подобает воину проявлять слабость и заваливаться прямо на землю, как сделали его подчиненные. Но и он сам отчаянно нуждался в передышке.

Кабаяси наконец-то мог позволить себе расслабиться, впервые за последние три недели. В голове был абсолютный вакуум, который бывает только сразу после окончания тяжелой работы и заполняется с началом новой. Мощная оборонительная позиция русской армии на высотах к западу от Цзиньчжоу, расположенная как раз в самом узком месте перешейка, была наконец-то взята, и у молодого самурая появился шанс пережить и этот день, хотя еще с час назад он был уверен в обратном.

Утром на его глазах шрапнелью была выкошена колонна воинов Ямато, которую вели в атаку представители знатных самурайских родов Японии. Они проявили недовольство «черепашьими темпами ведения войны», и император «посоветовал» им отправиться в Маньчжурию, дабы личным примером на поле боя, а не в газетных статьях, показать, как воюют самураи.

Их залитые кровью обломки фамильных доспехов остались где-то там, на перепаханной взрывами и пулями земле перед русскими укреплениями[17]. Из всей штурмовой колонны, попавшей под шрапнель русской полевой батареи из их новых трехдюймовых пушек, возможно, той самой, что накануне учинила погром двум полкам соседней дивизии на Мандаринской дороге перед оградой Цзиньчжоу, выжило не более пятнадцати процентов личного состава, и в следующую атаку их повел уже Кабаяси.

Попытки сбить русских с позиции с ходу провалились… Еще утром он командовал полностью укомплектованным 2-м батальоном 2-го полка 1-й пехотной дивизии, старейшего и самого заслуженного подразделения императорской армии. Ко второй атаке под его началом был уже весь полк, но, увы, число его подчиненных существенно не увеличилось. Командир полка был изранен шрапнелью, командир первого батальона срезан пулеметной очередью.

К этому времени половина русских батарей, имевших на вооружении неповоротливые старые пушки с поршневыми затворами, была подавлена японскими орудиями, стрелявшими бомбами с закрытых позиций, и огнем канонерок с моря. Но второй штурм тоже сорвался. Под плотным пулеметным и ружейным огнем японская пехота остановилась. Русские ударили в штыки и… Пришлось опять все начинать сначала.

Попытка обойти их левый фланг по берегу провалилась не менее кроваво. Врагу хватило трех замаскированных пулеметов, чтобы начисто выкосить две ротные колонны, шедшие в наступление по колено в воде. Теперь тела их солдат колыхались в волнах, устилая полосу прибоя метров на двести… На требование об усиленном артиллерийском обстреле люнетов, из которых велся плотный фланкирующий огонь, пришел обескураживающий ответ – стрелять нечем. На орудие осталось по два-пять снарядов на случай отражения контратаки. Выручил флот: четыре канонерки и миноносцы смогли-таки заткнуть русские пулеметы.