Боги войны - Виктор Мишин (2021)

Оглядываю позиции, нанесенные на карту, и понимаю, что не зря волновался. Хоть и мало танков у немцев тут, но вообще войск хватает. Цель моего батальона – высота сто тринадцать, отличный укрепрайон противника, поляжет тут наших… Умеют фрицы оборону выстраивать, укрылись за высотой, и попробуй их оттуда выбей.

– Немчура по переправе отбомбилась, застопорили переброску танков, – вернувшийся старлей рассказывает, что узнал.

– Они и будут это делать, сами не пойдут, сто процентов, – киваю я.

– Конечно, не пойдут, укрепились так, гады, что замучаемся ковырять. Ты как, опыт-то есть, поддержишь?

– Да повоевали немного, но расчеты все из новобранцев, да и я начинал полгода назад наводчиком.

– Хреново, – даже расстроился старлей. – Поляжем все…

– Не дрейфь, давай лучше ночью на передок сползаем, мне ориентиры нанести нужно.

– Давай, – кивнул Васюченко.

Конечно, я прекрасно представлял и понимал, что никто до нас не доведет обстановку на фронтах, тем более мне было страшнее, чем другим. Все вокруг просто думают о том, как выполнить приказ, поставленный именно здесь и сейчас, а у меня мозг кипит. Ощущения не из приятных, когда знаешь, что вокруг творится, и сказать никому не можешь. Плюнуть, что ли, на себя и попробовать, так сказать, объявиться? Сколько ни думал по этому поводу, ничего хорошего не придумал. Мало того что меня просто уберут по-тихому, это-то как раз полбеды, важно другое, что ничего не будет сделано. Вот в чем затык.

Ночью под редкие хлопки осветительных ракет и такие же редкие пулеметные очереди противника я лежал в низком и каком-то колючем кустарнике и наблюдал за нужной высотой. Дело для нашей батареи дрянь, если честно. Мы расположены почти по прямой по отношению к немцам и никак не сможем достать их артиллерию. Мы ее просто не увидим никогда. А вот фрицы будут долбить и по пехоте, и дальше вглубь нашей обороны. Ладно, саму высоту мы, конечно, перемешаем, в этом, думаю, проблемы не будет, а дальше? А в то же время, если пехтура не подведет…

– Чего думаешь, младшой? – Васюченко над ухом дышит.

– Думаю, что ежели твои орлы не смогут быстро пробежать эти шестьсот метров, – до высоты примерно столько и было, – тяжко будет.

– Я слышал, что гвардейские минометы будут, батарея.

– Это хорошо, конечно, но и им не достать вражеских пушкарей. Именно высота и мешает. Корректировщика бы туда… Я, конечно, постараюсь закинуть туда своих «поросят», но гарантии, как понимаешь…

– Да понимаю. Ладно, пошли поспим чуток, а то уж скоро вставать, а мы и не ложились еще.

– Ляжешь тут… – пробурчал я.

Утро началось бодро, и не скажу, что приятно. Нас опять, бойцов, я имею в виду, никто не предупредил об ударе «катюшами». Пехтура лежала в окопах, вжавшись в комок, боясь пукнуть, ну и мы рядышком. Вой проносившихся реактивных снарядов будоражил все внутри. Высота сто тринадцать окуталась пылью, дымом и огнем. Недолго думая, а то еще фрицы начнут артиллерийскую дуэль, приказываю связисту вызвать батарею. Они в трех километрах сзади, за городом и рекой.

– Есть связь, товарищ командир.

– Никоненко! – Да, бойца мне удалось к себе перетащить, он у меня главный разведчик.

– Тут я, товарищ лейтенант.

– Смотри, мне нужно узнать, где у фрицев стоят орудия, слева, думаю, можно немного пройти, пошли бойца.

– Понял, связиста с ним посылать?

– Да, пожалуй, чего сто раз ходить, – кивнул я. – Приказ на батарею…

– Говорите, товарищ командир, – готов к передаче связист.

– Ты куда стрелять собрался? – вдруг вклинивается старлей, командир стрелкового батальона.

– Да вот, думаю упредить немцев, – прищурившись, напряженно размышляю вслух, – сдается мне, что, как «катюши» закончат, фрицы ударят в ответ, чтобы твою и соседей пехоту не подпустить.

– А-а-а. Понятно. Пристрелять хочешь?

– Конечно, грех не воспользоваться суетой, – киваю я.