Перевернутый город - Ханна Мэтьюсон (2021)

Она остановилась перед портретом мужчины и женщины. Табличка на раме гласила: «Альфа Лиандра и Тистер Ньюберг». Картина датировалась восемнадцатью годами ранее. У женщины было сердцевидное лицо и прекрасная комплекция. Художник запечатлел свет, падающий на ее густые золотистые волосы и карие глаза с вкраплениями карамельного и ярко-зеленого. Мужчина был ее мужем, как догадалась Ильза. Он тоже был светловолосым, с аккуратной бородкой и усами, которые несколько сглаживали его впалые черты лица. Внимание Ильзы привлекли его глаза: их форма и ярко выраженные веки были ей знакомы. Его рот тоже казался знакомым. Изучая картину, Ильза приложила пальцы к губам, чтобы почувствовать их форму.

Внезапно из темноты в углу коридора донеслось громоподобное рычание.

Ильза отпрыгнула назад, прижавшись к стене, когда еще один волк – нет, кто-то из семейства кошачьих и чернее самой ночи – отделился от стены. Мускулистый силуэт гигантского тела грациозно развернулся. Длинный хвост вилял, шурша по половицам, подобно кобре, готовящейся к броску. Ильза застыла, как кролик, не в силах думать. Лица на картине все еще путались у нее в голове.

Выйдя из темноты, большая кошка оскалила на нее зубы, и очередное низкое рычание вырвалось из ее горла. Но затем человеческие глаза – синие и неумолимые – быстро смерили ее взглядом, и зверь спрятал зубы. Секундой позже исчезла и сама кошка, а на ее месте появилась темная фигура молодого человека.

– О, – сказал юноша, только что бывший пантерой. – Я подумал, что ты чародейка.

Ильза с облегчением выдохнула. Прежде чем она успела снова насторожиться, юноша, не сказав больше ни слова, повернулся и исчез в тени.

– Постой! Куда ты? – крикнула она ему вслед. Ильза видела, как он оглянулся через плечо, но в царящем полумраке все еще не могла разглядеть его лицо.

– Я предпочитаю созерцать мертвых в одиночестве. Теперь ты здесь. Это портит атмосферу, – его тон был холодным и высокомерным.

– Мне…

– Жаль? Я принимаю твои извинения. Спокойной ночи.

Он собрался уйти во второй раз, и вдруг Ильза обнаружила, что говорит первое, что пришло ей в голову.

– Я совершаю побег.

Незнакомец остановился. Ильзе показалось, что он вздохнул. Когда он повернулся и полностью вышел из темноты, впечатление от его человеческого облика было ненамного лучше, чем когда он рычал на Ильзу в облике пантеры. Холодные, цвета штормового океана глаза смотрели с лица, созданного резкими линиями, как будто скульптор сделал несколько грубых надрезов и нашел то жестокое совершенство, достойное сохранения. Его волосы, вероятно, некогда аккуратно зачесанные назад, блестели от масла там, где луч лунного света падал на чернильно-черные пряди. Он взлохматил и изменил укладку, отбросив волосы в сторону и позволив небрежной пряди упасть на лоб. Его волосы напомнили Ильзе о перьях ворона, а потом об острых, как бритва, когтях.

Руки юноша засунул в карманы, ничего не выдавая, а манжеты его мятой рубашки были закатаны до локтя. Каким поздним ни был бы час, он еще не спал.

– Побег, – устало сказал он.

Ильза приготовилась к перевоплощению, она не позволит страху парализовать себя во второй раз.

– Я тоже метаморф, – сказала она. – Ты не сможешь мне помешать.

Его плотно сжатые губы расслабились в улыбке. Она была похожа на оскал, который гиена показывала своей жертве, прежде чем вырвать ей глотку.

– Ты находишься в одном из самых охраняемых зданий Лондона, – сказал он, подходя к окну и указывая на сад внизу. – Мне и не нужно тебе мешать.

Все еще готовясь к драке или бегству, Ильза подошла к окну и посмотрела вниз, хотя уже знала, что увидит. Огромные фигуры двигались в темноте, как тени-марионетки. Незнакомец был прав: она окружена солдатами, владевшими невероятной магией. Даже с ее собственным даром к перевоплощению у Ильзы не было шансов, поскольку они превосходили ее не только силой, но и числом.