Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм (2004)

– Не знаю, что и делать, Лидия, – вздохнула она наконец. – С магистратом шутки плохи. Мы и так у них на дурном счету.

Вечером они обо всем рассказали Титусу, который тоже забеспокоился, но предположил, что в магистрате сейчас столько дел, что Лидию, наверное, заберут не сразу. И все же вечером девочка никак не могла уснуть: в ушах звенело слово «богадельня». Наверно, ужасное место! Лучше там не оказываться. Но и у Рембрандта оставаться нельзя, это она понимала. Куда же податься? За окном лил дождь, барабаня по стеклам.

На следующее утро Лидия проснулась от громких голосов и сразу встала. В окно она увидела, что дождь прекратился, но небо не прояснилось, и к тому же поднялся сильный ветер. Джинсы за ночь не высохли, пришлось натягивать их влажными и холодными. На кухне Лидия увидела Рембрандта, раскрасневшегося и взъерошенного. Он спорил с Титусом и Хендрикье.

– Оставайтесь дома, Рембрандт! – твердым тоном произнесла служанка. – Мешки с песком таскать вам не под силу. Вы промокнете и получите воспаление легких; вы и так простужены.

– Пустяки, – прокашлял в ответ художник. – Все мужчины города должны укреплять дамбы, а у меня сил не меньше, чем у Титуса.

– Нет, отец, ты слишком стар. А мне надо спешить – кое-где море уже почти прорвало укрепления.

– Я с вами… – начала было Лидия.

– Нет, это слишком опасно, – перебил ее Титус.

– Я хочу с вами! – упрямо повторила Лидия.

Титус покачал головой, надел плащ и сапоги с высокими голенищами и вышел. Лидия побежала за ним, не слушая возражений Хендрикье. Рембрандт с улыбкой махнул ей рукой, будто хотел что-то сказать. Сегодня он казался необычайно старым и больным. Дверь в мастерскую была открыта, и, выбежав в прихожую, Лидия едва не столкнулась с человеком, выходившим оттуда с картиной в обнимку. Это был купец с поросячьими глазками. Увидев Лидию, он поморщился.

– Я свое дело знаю. Что мое, то беру, – сказал он.

Лидия успела заметить, что это картина Веласкеса – портрет девочки. Она заскочила в мастерскую, чтобы взять свой блокнот. Но его нигде не было – ни на столе, ни на мольбертах. Оглядевшись по сторонам, Лидия увидела Петера, играющего с блокнотом. Девочка улыбнулась и, подкравшись к обезьянке, схватила блокнот. Но Петер и не думал выпускать его из лап. Вереща что было мочи, он крепко держал свою добычу.

– Петер, пожалуйста, – умоляла Лидия. – Ты хочешь посмотреть на свой портрет? Но я должна забрать альбом прямо сейчас, я спешу!

Наконец Петер выпустил альбом и с самым несчастным видом уткнул мордочку в ладони. Но Лидии некогда было его утешать. Бросив последний взгляд на незавершенную картину Рембрандта на мольберте, она поспешила вниз по лестнице и выбежала на улицу, где ее чуть не сбил с ног порыв ветра.

Перед домом стояла повозка, запряженная парой лошадей. В повозке сидели несколько мужчин с лопатами и тяпками. Лидия заметила, что там были и взрослые мужчины, и совсем еще мальчики. Титус усаживался на место рядом с кучером. Один из мужчин заметил купца с поросячьими глазками и крикнул:

– Ты тоже должен ехать к дамбе, Якоб! Это наше общее дело!

– А картина… – проскулил купец. – Мне надо отвезти ее домой…

– Не успеешь! Сейчас каждая минута дорога, вопрос жизни и смерти.

Двое крепких мужчин подхватили возмущенного купца и водрузили на повозку вместе с картиной. Во всей этой суматохе Титус и не заметил, что Лидия тоже забралась наверх и уселась между двумя мальчишками, которые косо взглянули на нее. Один пробормотал, что соплякам тут не место, но Лидия одарила мальчишку таким злобным взглядом, что он умолк.