Тайна Лидии - Финн Сеттерхольм (2004)

Но Лидии совсем не хотелось продолжать гадание. Она-то думала, что это просто игра, а Мария Барбола не только напугала ее, но теперь еще и поддразнивала. Опасности попадались на ее пути не раз, но сидеть и слушать о новых неприятностях, которые ее поджидают, Лидии было совсем не в радость. Пусть это даже правда. Она сказала, что устала и хочет лечь спать. Мария Барбола что-то пробормотала в ответ и не ответила на пожелание доброй ночи. Фьело побрел следом за Лидией, чтобы, как обычно, запрыгнуть на кровать и улечься рядом с ней. Лидия стала гладить пса и вскоре услышала, как он посапывает во сне. Этот звук хотя бы немного успокаивал нервы. Лидия говорила себе, что слова Марии Барболы – пустая болтовня, но не могла отделаться от дурных предчувствий. С другой стороны, любые изменения лучше того бездействия, в котором она пребывает сейчас. Лидии уже так надоели королевский двор и его напыщенные обитатели!

Шут

На следующее утро Лидии, Марии Барболе и Николасито велели явиться в мастерскую Веласкеса. Портрет Маргариты готов, с важной миной сообщил Хосе, и будет продемонстрирован королю и королеве.

– Их величества желают также, чтобы новый шут выступил, и на этот раз как подобает шуту, – произнес придворный, злобно впившись взглядом в Лидию. – Никаких бесовских воплей, только настоящие трюки. Надеюсь, ты их выучила.

У Лидии так все и сжалось внутри. Что же придумать на этот раз? На торжественном показе должны присутствовать все без исключения, отвертеться не получится. Лучше об этом не думать, все как-нибудь устроится. Может быть, о ней забудут.

По дороге в мастерскую Николасито шепнул на ухо Лидии:

– Ты не настоящий шут. Я знаю, кто ты. Ведьма.

– Да уж, берегись, а не то превращу тебя в мерзкую крысу, – прошипела она в ответ.

В прошлый раз Лидия была в мастерской Веласкеса наедине с художником. На этот раз здесь было полно людей. Члены королевской семьи сидели в удобных креслах и смотрели на огромное полотно, выставленное посреди комнаты. Увидев Лидию, принцесса еле заметно помахала рукой. Кроме того, в мастерской присутствовало много других нарядных дам и господ: некоторые были знакомы Лидии, других она видела впервые. Сам Веласкес, как всегда элегантно одетый, стоял у полотна и беседовал с седовласым мужчиной, внимательно разглядывавшим изображение на холсте. В другом конце комнаты на небольшом возвышении сидели пять музыкантов с духовыми инструментами. После торжественного сигнала они заиграли церемонную и помпезную мелодию. Затем король встал и произнес речь, в которой он благодарил досточтимого придворного художника за искусно выполненный портрет его обожаемой дочери, на котором также запечатлены прочие персоны, в числе которых и его величество, и супруга его величества, и, хотя венценосные особы занимают на полотне не центральное место, это не умаляет достоинств картины, призванной украсить и без того блистательную испанскую корону и королевский двор. Когда стихли аплодисменты, слово взял Веласкес: для его скромного таланта было величайшей честью увековечить их королевские величества и лучезарную принцессу Маргариту. После художник пригласил всех желающих подойти ближе к полотну, чтобы получше рассмотреть работу.

К картине протянулась цепочка придворных и гостей. В мастерской то и дело раздавались восторженные вздохи и возгласы удивления. Какая удивительная, чудесная картина! Веласкес молча наблюдал за происходящим с еле заметной улыбкой. В какой-то момент Лидия поймала его взгляд и была почти уверена, что художник ей подмигнул.