Последний хранитель - Николай Ярыгин (2021)

– Ты будешь мне рассказывать, как строить общество, да я… да ты… если только от герцога никто не придет, завтра тебе отрубят голову. Почему он не в кандалах, почему, я вас спрашиваю?! – завизжал старик, наливаясь синевой. Потом он вдруг закашлялся, посинел еще больше и упал лицом на стол.

Я всегда делал нелогичные поступки, вот и сейчас бросился к столу, растолкав остальных членов судилища, взгромоздил деда на стол и принялся делать ему массаж сердца. Через некоторое время сердце неуверенно стукнуло раз, затем еще раз, дед вздохнул, бледность стала отступать, и лицо стало розоветь.

– Его надо осторожно отправить домой и срочно показать лекарю.

Я вернулся на свое место, пока все бегали и суетились, стражники даже слова не сказали, только посматривали на меня осторожно.

– Может, мы с вами присядем, они еще долго носиться будут, чего стоять, вон и стулья освободились, – сделал я предложение и, видя, что стражники мнутся, вконец обнаглев, пошел, взял стул, отодвинул его от стола и уселся. Усевшись на стул, стал разглядывать себя, раньше у меня просто не было на это времени. Да, хорош, а со стороны, наверное, вообще мрак: рукав пошитого всего два дня назад камзола надорван, воротник тоже, карман оторван и болтается на двух стежках. Денег нет, ножа тоже, хорошо, что я не взял с собой пистолет, а может, и плохо, положил бы там всех обормотов по-быстрому и ушел бы, пусть потом ищут. Да… нож надо возвращать по-любому. Если никто не придет от герцога, то дело-то неважное. Ну, скажем, оружие я себе какое-никакое отберу. Я внимательно посмотрел на стражников, и они подобрались, напряглись и даже немного побледнели, как будто услышав мои мысли. Но это при условии, что меня не закуют в кандалы, как предложил тот старый сердечник.

Вот, спрашивается, на хрена я его откачивал… умерла так умерла, как говорится, так нет же, полез, еще бы искусственное дыхание ему сделал, рот в рот. Представив эту картину, я засмеялся, стражники вздрогнули и отодвинулись от меня еще дальше.

– Слышите, парни, сильно я там ваших покалечил?

Они замялись, потом один шепотом сказал:

– Одному челюсть сломали, другому руку, сержанту нос набок своротили и ребра поломали, теперь долго лечиться будет. – При этих словах они заулыбались, наверное, достал их в свое время сержант. – Ну и так, по мелочи, синяки, шишки, но много, у одного вообще все лицо синее. А убили вы Живоглота из ночной гильдии да троих его подельников, за них вам вообще премия положена. Так что убивать вас вряд ли будут, но штрафанут знатно, даже, может, больше, чем премия.

Тут в дверь заглянул капитан герцога и, увидев меня, заулыбался.

– Что, убивец, сидишь… Вот удивляюсь, чего ты еще этих не убил и не сбежал, совсем ленивым стал. Ну сиди, сиди, а я пойду разбираться, – капитан хохотнул и удалился. Стражники посмотрели на меня еще с большей опаской и отодвинулись еще дальше, хотя мы и так были в разных сторонах комнаты.

Через некоторое время капитан заглянул снова в дверь, осмотрел комнату и непонимающе уставился на меня.

– Чего ждешь, пошли, у меня дел еще воз и маленькая тележка, а тут с тобой возись.

– У меня вещи пропали, я без них не уйду.

– Какие вещи?

– Нож.

– Ты что, смеешься, в замке я тебе их десяток дам на любой вкус.

– Этот нож передается из поколения в поколение, – начал я придумывать.

Капитан грозно посмотрел на стражников.

– Что скажете?

– Надо спросить у дежурного офицера, – проговорил один из них.

– Ладно, пойдем поинтересуемся, может, что и найдем.

Пройдя по коридору, мы зашли в одну из комнат, в которой скучал мужчина моих лет.

– Привет, Вилем, – сказал капитан, – тут у моего вещи пропали, у тебя по описи что-то есть?

– Привет, Тедор, – ответил тот. – Этот разбойник твой? – кивнул он на меня.

– Мой, Вилем, мой, так что там с описью?