Последний хранитель - Николай Ярыгин (2021)

– В первую очередь – человек, а вообще новый постоялец, – улыбнулся я ему.

– А что ты умеешь? – продолжил интересоваться он же.

– Димар, а ну прекрати, знаешь правило, за столом молчат, а все, кто живет в доме, свои.

– Да я ничего, тетя Васта, просто познакомиться хотел.

– Вот поужинаете, и можешь знакомиться, если он захочет, – проговорила Васта. На ужин была каша, сдобренная мясом и маслом, а также фруктовый взвар с куском хлеба. Кормили пацанов сытно, пусть и без изысков. Мне тоже поставили большую миску каши и кружку с взваром, и за столом воцарилась тишина, нарушаемая только стуком ложек.

– Так, кто сегодня дежурный и моет посуду? – спросила Васта, когда все закончили есть. Двое мальчишек, по виду самых младших, встали и стали собирать посуду и уносить ее куда-то.

Пацанва, осоловевшая от еды и тепла, стала тоже расходиться по своим комнатам и укладываться спать, даже Димар не стал дальше «знакомиться» и тоже не спеша ушел. Я догадывался, чем они тут занимаются – карманники, наводчики, отслеживающие богатеньких клиентов кабаков и проституток. Может, даже просят милостыню, хотя не похоже, одеты чисто и опрятно. Дети разошлись по комнатам, за столом остались только я и Васта.

– Может, сеньор желает выпить еще травяного сбору? – поинтересовалась Васта.

– Ну, разве только если вы составите мне компанию, – улыбнулся я.

– Сейчас, сеньор, у меня все готово, и вода уже кипит, – и она, несмотря на свой вес и возраст, быстро побежала в сторону кухни. Она добавила в напиток меда, и мы сидели и смаковали его не спеша и с расстановкой.

– Вы давно тут работаете? – спросил я ее, чтобы не сидеть молча, придремав под вечер, сон я себе испортил.

– Да уже почитай пять весен, как сгорели мои детки, долго в себя прийти не могла, вот Стилет и приставил меня сирот обихаживать. А до того мы с мужем пекарню держали, я как раз на рынок пошла, слышу, люди говорят – пожар в слободке, у меня и сердце упало, сразу недоброе почувствовала. Бросилась бежать, да пока добежала, а оно полыхает уже вовсю, и мои малыши, и муж там так и остались, никто не выбрался. Как так могло произойти, даже не знаю. Потом уже приходили от бургомистра, что-то смотрели и сказали, что был поджог, с четырех сторон дом загорелся, а дверь подперта была. Как они это там высмотрели, не знаю, сгорело ведь все дотла. А кто поджег, так и неизвестно, врагов у нас не было, жили без особого достатка, но справно. Я почти год в себя прийти не могла, все казалось – дети меня зовут, выскочу на улицу, а там нет никого. Вначале просто у соседей жила, то у одних, то у других, потом пристроилась в притоне полы мыть. А раз Стилет пришел, поговорил со мной, и через несколько дней предложил эту работу, я и согласилась, – Васта горестно вздохнула и промокнула глаза фартуком.

– А почему дети так поздно приходят? – спросил я, чтобы отвлечь ее от горьких воспоминаний.

– Так с утра-то они работают, а под вечер их монах учит грамоте да счету, Стилет строго следит, чтобы все ходили. У нас два парня, которые старшие уже и работают даже, один в управе писарем, другой в тюрьме, там и живут, других в столицу отправили. Как только четырнадцать исполнится, так и увозят их, а куда не знаю, как-то спросила Стилета об этом, он только усмехнулся. Все нормально, мамаша Васта, говорит, работают парни, все у них хорошо. Тут же одни сироты, у каждого своя беда, а здесь потихоньку оттаивают, да и я с ними тоже.

Мы еще посидели, допили настой травяного сбора и тоже разошлись по комнатам.