Меч предназначения - Анджей Сапковский (1992)

– Вимме, – начал низушек. – Я тебя прошу. Не задавай вопросов. Произошло нечто чудовищное. Считай, что я, Даинти Бибервельт из Почечуева Лога, честный купец, понятия не имею, что тут творится. Расскажи мне все. Подробно. События последних трех дней. Прошу тебя, Вимме.

– Интересно, – сказал краснолюд. – Впрочем, за проценты, которые мне идут, я должен выполнять желания клиентов, какими бы они ни были. Слушай. Ты, задыхаясь, явился сюда три дня назад, отдал мне в депозит тысячу крон наличными и потребовал аваль на векселе в две тысячи пятьсот двадцать. На предъявителя. Я дал.

– Без гарантии?

– Без. Я люблю тебя, Даинти.

– Продолжай, Вимме.

– На другой день с утра ты влетел сюда с грохотом и топотом, потребовав, чтобы я открыл аккредитив на банк в Вызиме. На приличную сумму в три тысячи пятьсот крон. Получателем должен был стать, насколько я помню, некий Терх Луконян, он же Трюфель. Ну так я открыл такой аккредитив.

– Без гарантии, – проговорил низушек с надеждой в голосе.

– Моя любовь к тебе, Бибервельт, – вздохнул банкир, – кончается на сумме в три тысячи крон. На сей раз я взял у тебя письменное обязательство, гласящее, что в случае невыплаты мельница моя.

– Какая мельница?

– Мельница твоего тестя Арно Хардботтома в Почечуевом Логе.

– Я домой не вернусь, – угрюмо, но решительно известил Даинти. – Проберусь на какой-нибудь корабль и стану пиратом.

Вимме Вивальди почесал за ухом и подозрительно взглянул на него.

– Э-э-э. Свое обязательство ты давно получил обратно и изорвал на мелкие кусочки. Ты платежеспособен. Ничего удивительного при таких доходах…

– Доходах?

– Ах да, совсем забыл, – проворчал краснолюд. – Мне же не следует ничему удивляться. Ты здорово провернул операцию с кошенилью. Потому что, видишь ли, в Повиссе произошел переворот…

– Уже знаю, – прервал низушек. – Индиго подешевело, а кошениль подорожала. А я заработал. Это правда, Вимме?

– Чистейшая. В моем депозите твоих тысяча триста сорок шесть крон и восемьдесят копперов. Чистых, уже за вычетом налога и выплаты моих процентов.

– Ты уплатил за меня налог?

– А как же иначе? – удивился Вивальди. – Ведь час назад ты был тут и велел заплатить. Клерк уже отнес всю сумму в ратушу. Что-то около полутора тысяч, потому что продажа лошадей была, естественно, тоже учтена.

Дверь с грохотом отворилась, и в контору влетело нечто в очень грязной шапке.

– Две кроны тридцать! – пискнуло оно. – Купец Хасельквист!

– Не продавать! – крикнул Даинти. – Будем ждать лучшей цены! А ну оба на биржу!

Гномы схватили кинутые краснолюдом медяки и исчезли.

– М-да. Так на чем я остановился? – задумался Вивальди, поигрывая огромным, странной формы кристаллом аметиста, выполняющим роль прижима для бумаги. – Ага, на кошенили, купленной на вексель. А кредитное письмо, о котором я упоминал, было тебе необходимо для покупки большой партии коры мимозы. Ты купил ее много, но довольно дешево, по тридцать пять копперов за фунт у зангвебарского фактора, того самого Трюфеля или Сморчка – не запомнил. Галера вошла в порт вчера. И тут началось.

– Представляю себе, – простонал Даинти.

– Зачем и кому понадобилась кора мимозы? – не выдержал Лютик.

– Ни за чем, – угрюмо проворчал низушек. – К сожалению.

– Кора мимозы, – пояснил краснолюд, – дубильное вещество, применяемое при выделке кож.

– Неужто нашелся глупец, польстившийся на заморскую кору мимозы, – вставил Даинти, – если в Темерии можно за бесценок купить дубовую?

– Тут-то как раз и зарыт вампир, – проговорил Вивальди. – Потому как темерские друиды объявили, что ежели немедленно не прекратится уничтожение дубов, то они нашлют на страну саранчу и крыс. Друидов поддержали дриады, а у тамошнего короля слабость к дриадам. Короче: со вчерашнего дня объявлено полное эмбарго на темерскую дубовину, поэтому мимоза пошла вверх. У тебя была прекрасная информация, Даинти.