Башня Ласточки - Анджей Сапковский (2007)

Стучак выдвинул зубы из рыжей бороды и дохнул водочным перегаром. Раз, но крепко.

— За то, что ехал на мне, — тоже благодарствую.

***

Туман, затягивающий лес Мырквид, был плотным и имел неправильную форму, напоминавшую грудку взбитой сметаны, которую наляпала на торт полудурная кухарка. Этот туман напомнил Геральту Брокилон — лес дриад частенько затягивало таким же плотным защитным и камуфлирующим магическим испарением. Наподобие брокилонской была и благородная и грозная атмосфера пущи, здесь, на опушке, состоящей в основном из ольхи и буков.

И совсем уж как в Брокилоне, на опушке леса, на устланной листьями дороге, Геральт почти споткнулся о трупы.

***

Зверски изрубленные люди были не друидами, не нильфгаардцами, наверняка не входили в банду Соловья и Ширру. Еще прежде чем Геральт рассмотрел в тумане контуры телег, он вспомнил, что Регис упоминал о пилигримах. Получалось, что для некоторых из них паломничество окончилось не очень счастливо.

Все ощутимее становился запах дыма и гари, неприятный во влажном воздухе. Он указывал путь. Вскоре к нему присоединились и голоса. Окрики. И фальшивая мяукающая музыка гуслей.

Геральт пошел быстрее.

На раскисшей от дождей дороге стоял воз. Рядом с колесами валялись очередные трупы.

В телеге шерудил один из бандитов, вываливая на дорогу груз и инструменты. Другой держал выпряженных лошадей, третий сдирал с убитого пилигрима шубу из чернобурки. Четвертый перепиливал смычком найденные, видимо, среди трупов гусли. Ему никак не удавалось извлечь из инструмента хотя бы один чистый звук.

Какофония помогла — приглушила шаги Геральта.

Музыка оборвалась резко, струны гуслей душераздирающе застонали, разбойник рухнул на листья и оросил их кровью. Державший лошадей бандит не смог даже крикнуть, сигилль перерезал ему горло. Третий не успел спрыгнуть с воза, повалился рыча, с рассеченной бедренной артерией. Последний сумел выхватить меч из ножен. Но поднять его уже не успел.

Геральт стряхнул большим пальцем кровь со щеки.

— Да, сынки, — бросил он в сторону леса и запаха дыма. — Неумно вы поступили. Не надо было слушать Соловья и Ширру. Надо было оставаться дома.

***

Вскоре он наткнулся на новые телеги и новых убитых. Среди множества порубленных и зарезанных пилигримов лежали друиды в заляпанных кровью белых одеяниях. Дым уже недалекого пожара стлался низко над землей.

На сей раз разбойники были бдительнее. Ему удалось захватить врасплох только одного, занятого стягиванием дешевеньких колечек и браслетов с окровавленных рук убитой женщины. Геральт не раздумывая рубанул бандита. Тотчас зарычали остальные — разбойники и нильфгаардцы — и с криком кинулись на него.

Он отскочил к лесу, под ближайшее дерево, так, чтобы ствол защищал спину. Однако не успели разбойники подбежать, как загудели копыта, и из кустов и мглы выдвинулся огромный конь, покрытый попоной в красно-золотые шашечки, расположенные по диагонали. Конь нес наездника в полном вооружении, снежно-белом плаще и шлеме с клювообразным решетчатым забралом. Прежде чем бандиты успели остыть, рыцарь уже рубил мечом налево и направо. Кровь лилась фонтанами. Зрелище было изумительное.

Однако Геральту некогда было любоваться роскошными картинками, у него у самого на шее сидели двое — разбойник в вишневой куртке и черный нильфгаардец. Разбойника, который приоткрылся при выпаде, он хлобыстнул по морде. Нильфгаардец, увидев, как у напарника вылетели зубы, взял, как говорится, ноги в руки и скрылся в тумане.

Геральта чуть было не истоптал конь в клетчатой попоне, бегущий без седока.

Он немедленно кинулся к тому месту, откуда доносились крики, ругань и грохот.