Башня Ласточки - Анджей Сапковский (2007)

— Добрых шестьдесят миль к югу, — оценил Лютик довольно беспечным и даже веселым голосом. Но тут же умолк под взглядом ведьмака.

В наступившей тишине было слышно лишь обещающее несчастья мяуканье изгнанного во двор кота.

— В принципе, — бросил вампир, — какая нам разница?

***

Утро следующего дня принесло новые неожиданности. И загадки, которые, однако, очень скоро нашли объяснение.

— Чтоб мне сгнить, — сказала Мильва, которая первой выбралась из скирды, разбуженная шумом. — Чтоб меня скрутило! Ты только глянь, Геральт.

Поляна была полна народа. С первого взгляда было видно, что собралось здесь никак не меньше пяти или шести бортничьих станов. Зоркий глаз ведьмака выловил в толпе также нескольких трапперов и по меньшей мере одного смолокура. В целом толпу можно было оценить в двенадцать мужчин, десять баб, десяток подростков обоих полов и столько же малолеток. У сборища было шесть телег, двенадцать волов, десять коров и четыре козы. Много овец, а также немало собак и кошек, лай и мяв которых в таких условиях следовало, несомненно, считать неладным предзнаменованием.

— Любопытно, — протер глаза Кагыр, — что это может означать?

— Хлопоты, — сказал Лютик, вытрясая сено из волос.

Регис молчал, но выражение лица у него было странное.

— Просим откушать, милостивые государи, — сказал их знакомый бортник, подходя к скирде в обществе плечистого мужчины. — Готов уж завтрак, того-этого… Овсянка на молоке. И мед… А это, дозвольте представить, Ян Кронин, староста наш бортный.

— Очень приятно, — соврал ведьмак, не отвечая на поклон, в частности, еще и потому, что колено у него дико болело. — А народ, они-то откуда тут взялись?

— Того-этого… — почесал бортник темечко. — Вишь ты, зима ведь идет… Борти уже полажены, дели заложены, придолжаки приспособлены, завихи, веники, стало быть, подвешены… Сам час уж нам на Стоки возворачиваться. В Ридбрун… Мед отстаивать, перезимовать… Но в лесах опасно… Одному… того-этого…

Староста кашлянул. Бортник глянул на мину Геральта и вроде бы немного поуменьшился в размерах.

— Вы, того-этого, на конях и при железе, — пробормотал он. — Ратные и смелые, сразу видать. С такими, как вы, идтить не страх. Да и вам удобство выходит… Мы кажну тропку, кажну просечку, кажну болотину и кустарник знаем… И кормить вас будем…

— А друиды, — холодно сказал Кагыр, — перебрались из Каэд Дху. Именно на Стоки. Какое невероятное совпадение.

Геральт медленно подошел к бортнику. Обеими руками ухватил его за одежду на груди. Но после недолгого раздумья отпустил, поправил кафтан. Ничего не сказал. Ни о чем не спросил. Но бортник и без того поспешил разъяснить:

— Я правду говорю! Клянусь! Пусть подо мной земля расступится, ежели соврал! Ушли омельники из Каэд Дху! Нету их тама-то!

— И они теперь на Стоках, да? — проворчал Геральт. — Там, куда вам путь лежит, всему вашему сброду? Куда вы вознамерились подыскать себе вооруженный эскорт? Ну, говори, парень. Да гляди, земля и вправду вот-вот расступится!

Бортник опустил глаза и с опаской глянул на грунт под ногами. Геральт многозначительно молчал. Мильва, сообразив наконец, в чем дело, крепко выругалась. Кагыр презрительно фыркнул.

— Ну! — поторопил ведьмак. — Так куда перебрались друиды?

— А кто их, милсдарь, знает, куды, — пробормотал наконец бортник. — Но на Стоках быть могут… Как и где еще. На Стоках край непочатый больших дубрав, а друиды ради дубравы могут…

За бортником уже стояли, кроме старосты Кронина, обе гамадриады — мать и дочь. «Хорошо, что дочка пошла в мать, а не в отца, — машинально подумал ведьмак. — Бортник годится жене как шатун кобыле». За гамадриадами стояли еще несколько женщин, вовсе не таких красивых, но с такими же умоляющими взглядами.

Он глянул на Региса, не зная, то ли смеяться, то ли ругаться. Вампир пожал плечами.