Жестокий принц - Холли Блэк (2018)

Ориана отвечает болезненной гримасой.

— Я бы удержала вас от пирушек и прочих увеселений, но Мадок особо настаивает на вашем в нем участии. Так что следуйте моему совету. Будьте осторожны, и, возможно, вы даже получите от этого удовольствие.

Этого и следовало ожидать — еще одна лекция об осторожности. Если она не верит, что мы сможем достойно вести себя на пирушке, то о коронации и говорить нечего.

Все поднимаются, и каждая из нас, проходя мимо Орианы, удостаивается поцелуя — ее холодные губы прижимаются к нашим щекам. Мне достается последний.

— Не стремись подняться выше своего положения, — негромко напутствует она меня.

Я не сразу соображаю, что она имеет в виду, но потом до меня доходит. Вот ужас. После всего случившегося сегодня Ориана думает, что я — любовница принца Дайна.

— И мыслей таких нет, — выпаливаю я. Кардан, конечно, сказал бы, что у меня все выше моего положения.

Ориана берет меня за руку, и на ее лице написано сожаление.

— Я лишь думаю о твоем будущем, — мягко и тихо говорит она. — Приближенные к трону редко бывают по-настоящему близки к кому-то. У смертной девушки союзников еще меньше.

Я киваю, как будто принимаю к сведению ее мудрый совет. Раз уж она мне не верит, то самое легкое ладить с ней и соглашаться. Полагаю, в ее версии смысла больше, чем в правде — что Дайн выбрал меня в команду его шпионов и воров.

Заметив что-то в выражении моего лица, Ориана хватает меня за обе руки. Прикосновение к ране отдается болью, и я морщусь.

— До того, как стать женой Мадока, я была супругой Короля Элдреда. Послушай, Джуд. Быть супругой Короля дело нелегкое. Опасность всегда рядом. И ты всегда пешка.

Шокированная признанием, я таращусь на нее. Меня никогда не интересовала ее жизнь до нашего появления в семье. И вот теперь опасения Орианы за нас приобретают иной смысл: она привыкла играть по совершенно другим правилам.

Ощущение такое, будто пол качнулся под ногами. А ведь я не знаю эту женщину, которая стоит сейчас передо мной, не знаю, какие испытания выпали на ее долю до того, как она попала в этот дом, не знаю даже, как случилось, что она стала женой Мадока. Любила ли она его или вышла замуж по расчету, чтобы обеспечить себе защиту?

— Я не знала. — Звучит, конечно, глупо.

— У меня не было детей от Элдреда. Но у другой это почти получилось. После ее смерти ходили слухи, что, мол, ее отравил кто-то из принцев, чтобы избежать соперничества за престол. — Ориана внимательно наблюдает за мной своими розовыми глазами. Вероятно, речь идет о Лириопе. — Ты вовсе не обязана верить мне. Слухов много, и все они ужасны. Когда в одном месте концентрируется огромная власть, за нее всегда идет борьба. Если двор не упивается ядом, то исходит желчью. Не думаю, что тебе подходит такое место.

— Почему вы так считаете? — Последняя реплика цепляет за живое — почти то же самое сказал Мадок, когда решил, что я не гожусь в рыцари. — Может, мне-то как раз и подходит.

Ориана снова касается пальцами моего лица, убирает назад волосы. Вроде жест нежности, но у нее он оценивающий.

— Должно быть, он очень любил вашу мать. Он без ума от вас. На его месте я бы давным-давно отослала вас назад.

Кто бы сомневался.

— Если ты, невзирая на мое предупреждение, свяжешься с принцем Даином и если он сделает тебе ребенка, своего наследника, не говори об этом никому, пока не скажешь мне. Поклянись могилой матери.

Я чувствую ее руку на моей шее, ее ногти на коже и мигаю.

— Никому. Понятно?

— Обещаю. — Ну уж эту-то клятву я выполню без труда. Нужно только добавить серьезности, чтобы она поверила. — Серьезно. Я обещаю.

Ориана убирает руку.

— Можешь идти. Отдохни хорошенько. Когда встанешь, до коронации будет уже всего ничего, а потом времени на отдых останется мало.

Делаю реверанс и выхожу.