Враг моего сердца - Елена Счастная (2018)

— Если быстро до терема добегу, так и не застужусь.

Елица обернулась, с облегчением заслышав голоса женщин.

— Тогда беги. После приходи в общину, — голос княжича стал серьёзным. — Пора бы нам уже и обсудить дело важное.

Он ещё немного подержал концы платка — даже сердце на миг замерло — и отпустил. Быстро скрылся вдалеке, а после уж и Вея с Мирой нагнали.

Пока собиралась Елица, чтобы хоть на княжну, а не холопку стать похожей, уже и стемнело почти, как она ни торопилась. В общине её ждали все: и братья Светоярычи, и Зимава со своим верным Эрваром, как будто она что-то решить могла. Был тут и воевода Доброга, который появлению Елицы будто и не обрадовался вовсе. Верно, его уж больше беспокоили становища остёрских воинов под боком, чем то, зачем княжичи вообще сюда прибыли. И лишь взглянув на верного соратника отца, она поняла, что у него-то и можно найти подмогу, спросить совета.

— Ты садись, княжна, не стой у двери, — подозвал её Чаян, и тогда только она заметила, что и правда застыла на месте, как вошла.

Елица села рядом с Зимавой как раз напротив Ледена: едва о взгляд его, точно о самый лютый лёд, не обожглась. Но он быстро отвернулся, ожидая, что брат его говорить станет — и странное чувство прошло.

— Ты, верно, знаешь, княжна, — снова заговорил старший. — Твой отец давно уж забрал с наших земель оберег, что князю Светояру принадлежал. Сердце Лады он называется.

— Знаю, и потому они так долго воевали и мира найти не могли, — Елица кивнула, уже догадываясь, о чём пойдёт разговор дальше. — Да только отец мой на то право имел. Богами одобренное.

— Не знаю, какие-такие Боги ему добро на кражу дали. Наш отец — потомок самого Милогнева, — оборвал её уверенную речь Леден. — А Борила служить ему клялся. Побратимом назвал — кровью единой. А после предал!

Слышала Елица о Милогневе — первом князе-волхве по прозвищу Вепрь, что поселился на этих землях несчётные зимы назад. Выбрал он для этого озёрный край, богатый лесами, среди рек, что текли во все стороны. И благоволили ему всегда Рожаницы. А после потомок его милость эту потерял, сиречь забрал её Борила. А уж почему то случилось — о том он дочери никогда не сказывал. Говорил только, что никого тем обидеть не хотел и против воли Богов ни шагу не сделал.

— За давностью лет уж не поймёшь, кто кому предком приходится, — возразила она. — Все мы правнуки Богов. Разве не так?

Младший княжич сощурился недобро, а Чаян лишь удивлённо усмехнулся. На лицо его вернулась уже знакомая улыбка, от которой, верно, растаяло не одно женское сердце. Вон и Зимава глядела на него совсем благосклонно и всё будто размышляла о своём.

— Ты, княжна, не спорь, — он примирительно поднял ладонь. — Наш род владел Сердцем во все времена. Тут уж тебе кто угодно это подтвердит. А ссора с другом не давала права твоему отцу обкрадывать его. Да не только его, а всех людей, что живут в Остёрском княжестве. Но нам нужно вернуть Сердце на ту землю, где ему быть положено. И кому как не тебе знать, куда Борила его запрятал.

Елица сжала крепче сомкнутые в замок пальцы. И страшно стало в душе, гулко — пронеслись слова княжича в ней раскатистым эхом и не нашли отклика.

— А если я не скажу, что будет?

— Будет плохо всем, — пожал плечами Леден. — Нам терять нечего. Сама понимаешь. Займём эти земли, каждую избу перевернём, но отыщем, что нам нужно.

И правда ведь: терять им нечего. Многие из Остёрского княжества пытались счастья в других краях снискать, но нигде, говорят, его не находилось. А там, где прознавали про странную недолю, что преследовала их, и вовсе с опаской глядели на “проклятых”. Боялись, что всем от их соседства худо сделается. Может, и помочь хотели бы, да не знали, как.